Люба Дорога - Мама, хватит!

– Прости, пожалуйста, – прошептала я. – Я не хотела говорить… это все.

Мама невесело усмехнулась.

– Ты не хотела этого говорить, но сказала. Значит, все-таки хотела, – резюмировала она. – Да уж… Прекрасное время – смерть… Можно столько интересного о себе узнать… Например, что думает о тебе любимая дочь… Вон что, оказывается, думает. Не хочет быть похожей на меня… Хотя чему удивляться? История всегда повторяется, просто действующие лица другие… Я тоже когда-то своей маме такой скандал закатила… Мы просто ужасно поругались, впервые так сильно, наверное. Естественно, из-за сущей ерунды. Но не важно. В общем, я прямо как ты орала, что не хочу быть похожей на нее, что она деревенская бабка в свои пятьдесят два года, а я хочу в город, хочу быть молодой и красивой даже в шестьдесят. С парнями хочу встречаться, нравиться всем, на танцы ходить и в кино, а не огород без конца перекапывать и жуков колорадских с картошки собирать. Я правда так хотела. А детей, семью не особо хотела… – добавила она тише. – У меня почти все одноклассницы к тому времени – мне уже лет двадцать пять было – все замуж повышли или так, без мужей родили. А я не хотела… Ответственности не хотела или любить, как ты говоришь, не умела, – не знаю. Ну, и уехала после этой ссоры… Не писала ей месяца три, она мне тоже. Потом решила свеликодушничать, поехала – «давай, мол, помиримся, не чужие люди все-таки». Духи ее любимые купила, приехала. А мама два месяца как умерла, инсульт… Мне писали, но я тогда как раз с очередной квартиры съезжала, видимо, на старый адрес телеграмму приносили, но меня уже не застали, как-то так получилось… Ухмылка судьбы… Состояние мое было не передать… Сестры двоюродные – они там же, в деревне жили – думали, что меня рядом похоронить придется… Я с могилы маминой три дня не сходила, не ела, не пила, только ревела и орала «мамочка, прости меня»… А потом внезапно встала и ушла оттуда… Просто встала и ушла… Может, сон мне какой приснился…

– Ты думаешь, она тебя простила за ту ссору? – спросила я глухо.

– Да там и прощать-то не надо было. Еще в день после ссоры, когда я уезжала, гордая и неприступная, она обняла меня и сказала, что все понимает и не сердится на меня… Она вообще была такая… светлая, ни на кого зла не держала, всем старалась помочь. Каждому поступку могла найти объяснение, говорила, что не надо никого судить строго… Я только сейчас поняла, как я все-таки хотела бы быть похожей на нее… Но у меня не получилось… Да, я злая. Злость есть в каждом человеке, в ком-то поменьше, в ком-то побольше. В тебе тоже есть злость и ненависть. Ты просто не хочешь их признать и принять. А надо бы… Так оно легче.

В замке повернулся ключ. Таня. Мы с мамой и не слышали, как она подъехала. Через минуту сестра зашла на кухню.

– А, ты тут. Привет, – сказала она, подошла к чайнику, потрогала, включила. – Чего чай не пьешь? Ты недавно встала? – она посмотрела на меня.

– Да, недавно, – ответила я. – Ты как съездила?

– Нормально, – Таня закурила. – Продавцов там погоняла, а то сидят, задницу ни один от табуретки отрывать не хочет. А денег при этом хотят больших, прикинь? – сделала она большие глаза. – Ну, я им там за жизнь рассказала, что и как нужно делать, чтобы деньги были. А пока одной штраф за опоздание выписала, девки на нее пожаловались. Я им говорю: «А у нас за жалобы тоже штрафы положены, щас и вам выпишу!» – Таня хохотнула. – Они сразу всполошились, как курицы, забегали, закудахтали. Я говорю: «Да не ссыте, тетя Таня пошутила». Такая вот тетя Таня шутница. Ты что расскажешь?

– Да ничего, наверное, – попробовала улыбнуться я. – Что мне рассказывать? Тут вот все дома, в Москве у меня тоже ничего особенного не происходит.

– Ну! В Москве должно происходить что-нибудь интересное – это ж Москва! Клубы, рестораны, все эти деловые, молодые, красивые из Инстаграма – они ж там прямо по улице должны ходить, хватай и беги! Просто ты не хочешь брать от жизни все, да? Боишься? – посмотрела на меня Таня. – Эх, Вась, Вась… Так ведь вся жизнь пройдет, а ты ни разу и не грешила по-настоящему.

Я не знала, что сказать. Понятно, что сестра имела в виду не все семь (или сколько их там, восемь?) смертных грехов, а один конкретный – блуд. Да, с ним у меня, определенно, отношения не складывались. Зависть, алчность, уныние, чревоугодие – это всегда пожалуйста, в любое время суток. А блуд… Конечно, мне хотелось – как там мама сказала, «нравиться всем»? Но переводить это «в горизонтальную плоскость», спать со всеми подряд, заниматься сексом ради секса? Я противилась самой этой мысли. Хотя какая-то часть меня, похоже, требовала именно этого. Однако до сих пор мне удавалось держать этого чертика в коробочке. Ради чего я «свое сокровище в кулак зажала», как любила повторять одна из моих подруг, я не знала. Психолог со стажем, конечно, из меня правду с легкостью бы достал. Указал на проблемы в отношениях с отцом, низкую самооценку, нелюбовь к себе. Но к психологам я не ходила…

– Может, выпьем сегодня? – спросила Таня. – Поговорим, маму помянем.

– А тебе завтра ехать разве никуда не надо? – уточнила я.

– Неа, – ответила сестра. – Муж в командировке, Никитос там сам разберется, как котел включить, не маленький. Да и лень. И тебя вот так когда еще увижу? Из Москвы не наездишься, дорого же.

– Ну, что ж, выпить – так выпить, – сказала я.

– Ага, давайте-давайте, бухайте. Наследственность-то у вас ого-го, добухаетесь до белой горячки, – вставила свое слово мама. – Ведь просила же вас не пить. Нет, и вы туда же, куда ваш папаня ухнул, хотите! Алкашихи! – припечатала она.

«Мама, хватит!» – мысленно завопила я, но мама внезапно пропала.

– Вась, ты чего в угол уставилась, будто черта увидела? – спросила Таня.

– Тась, – я впервые за долгое время назвала ее именем, которым иногда звал ее папа. Таня вздрогнула. – Тась, – повторила я, – мне нужно тебе что-то сказать… Но я не знаю, как…

– Ты что, беременная от кого-то? Или в долги залезла? – посерьезнела Таня.

– Тань, ну почему я обязательно должна быть от кого-то беременна или непременно в долгах? Почему от меня ждут именно этого? Почему не того, что я заработала миллиард на инвестициях или выиграла квартиру в лотерею? Или что хотя бы Брэда Питта охмурила и замуж он меня позвал?

– Брэд Питт, сдается мне, кого-то другого замуж позвал, не? А в лотерею выиграть невозможно, как и миллиард на инвестициях заработать в твоем случае. Ты ж фуфлолог, какие инвестиции?!

– Спасибо, дорогая семья, что всю жизнь верили в меня и продолжаете верить, – сказала я Тане, наивно надеясь, что это каким-нибудь образом услышит мама.

– Пожалуйста, – не осталась в долгу сестра. – Так что ты там хотела рассказать? Говори. Хотя давай лучше сперва все-таки выпьем.