Софи Цой - Красный Маскарад. Роман о любви, зависимости и рок-н-ролле

– А ты почаще бегай голой, тогда все парни будут твои, – ответил я и собрался уходить, но тут она безразлично спросила:

– Эй, кудрявый, а может, потрахаемся?

– Что?! – не скрывая своего искреннего удивления, спросил я.

– Ты что глухой? Давай займемся сексом?

– Ты чокнутая?

– Ой, да ладно тебе! Я торчу здесь уже неделю. Тут жуткая скука. Ни телика, ни интернета, ни пожрать нормально, ни напиться. Что еще тут делать, если не трахаться? Ах, да, здесь есть огромная библиотека! Я даже взяла себе там романчик почитать, но там сплошные эротические сцены. Я выкинула эту макулатуру в мусорное ведро и пыталась мастурбировать, но под Бетховена и прочих классиков, что вечно играют на этом чертовом радио, как-то стыдно этим заниматься.

– Ты закончила? – спросил я, когда она прервала свою душещипательную речь, чтобы сделать затяжку.

– Я бы лучше кончила вместе с тобой, – ответила она и выпустила кольцо сигаретного дыма.

– У тебя на любую фразу есть пошлая шутка?

– Я не пойму, чего ты ломаешься? Как тебя там? Шейн, Кейн?

– Неужели ты все-таки решила узнать, как меня зовут? Может, еще и сама представишься?

– Если честно мне плевать. Но раз ты такой романтик, то я Челси, а как твое имя, Кейн?

– Эрик, – зачем-то ответил я.

– Черт, надо подумать, с какой пошлостью рифмуется твое имя.

– Так. Ладно. Я пошел.

– Постой, Эрик! – крикнула Челси, спрыгнула с подоконника, и бросила окурок прямо в умывальник.

Она подошла вплотную ко мне и вцепилась руками в ремень на моих брюках.

– Почему ты меня не хочешь? – спросила она, медленно расстегивая пряжку.

– Ты себя в зеркало видела? – бросил я, не подумав, и отдернул ее руки.

– Ну да, личико я себе немного подпортила сегодня. Хочешь, возьми меня сзади.

Я уже не знал, что такого ей сказать, чтобы она отстала. Тем временем она продолжала свое неуклюжее соблазнение.

– Через пару дней здесь ты сам ко мне прибежишь, и я тебе откажу. Ну разве что немного сжалюсь, и сделаю минет.

– Пока что мне хочется засунуть в твой рот только кусок мыла, а не член, – не выдержал я.

– Да пошел ты! – резко сменила Челси милость на гнев и залепила мне пощечину.

И не успел я что-либо сказать, как она разревелась. Я даже не пытался ее успокоить, просто стоял и наблюдал. Зрелище было не из приятных, но выглядела она очень несчастной. Этот ее фингал и повязка на голове, разноцветные единороги на пижаме и потоки слез, стекающие по щекам. Мне стало ее жалко.

– У меня есть шоколадные батончики, – как бы, между прочим, заметил я, когда она немного успокоилась.

Челси посмотрела на меня взглядом бездомного котенка, который мокнет на улице под дождем, а мимо него проходят черствые люди, и недоверчиво спросила: «А с орешками есть?».

– Да, – улыбнувшись, ответил я.

Мы пошли в мою комнату, где я отдал ей все шоколадные батончики с орешками, что у меня были. Спасибо Дэну, который снабдил меня ими на случай, если местная еда окажется жуткой дрянью. Челси просто взяла их и даже не поблагодарила. Впрочем, я и не ждал благодарности. Когда она ушла, я взял акустическую гитару и попытался что-то сыграть. Надо отдать должное все тому же Дэну, предусмотрительно захватившему ее для меня. Правда, ни одной песни Джонни Кэша я не вспомнил, поэтому стал играть «Seven Nation Army».

Я начала есть батончики прямо в коридоре. Как только закрыла дверь комнаты этого Кейна, то сразу села на пол и нервными движениями пальцев разорвала их яркие обертки одну за другой. Как же вкусно! Черт подери! Это даже лучше, чем секс! И тут я услышала из его комнаты звук гитары. Он играл очень знакомую мелодию. Это же песня White Stripes! Очень вовремя, чувак, очень вовремя! Эта клиника не сломит мой дух. Я все выдержу. Они у меня еще попляшут! Не на ту напали! Ох, какие же вкусные батончики!

Утром меня разбудило проклятое радио, которое вопило, словно пожарная сигнализация, что уже восемь утра и пора вставать на зарядку. Твою ж мать! Но не успел я, как следует проматериться, как в дверь постучали. Я только хотел ответить, что голый, хотя это была не правда, как без всяких церемоний вошел один из моих личных надсмотрщиков – санитар Колин. Он сказал, что пришел проверить пью ли я, прописанные мне таблетки. Под его грозным взглядом я выпил таблетку и Колин молча удалился.

Меня предупреждали о лечебной физкультуре, но ни о какой утренней зарядке речи не было. Куда на нее идти? Я посмотрел в окно. На улице лил дождь. Явно не на свежий воздух. Я натянул на себя какие-то штаны, по виду спортивные, и футболку, почистил зубы, и спустился в холл. Спускаясь, я заметил, что в коридорах очень тихо. Где другие пациенты? Неужели кроме меня и этой чокнутой Челси здесь никого нет? Но вчера за ужином я видел лысого мужчину за дальним столиком в углу и еще тощую девушку с рыжими кудряшками. Или они мне привиделись? Я начинаю подозревать, что чудо-таблетки оказывают специфический эффект.

В холле порно-медсестра встретила меня широкой улыбкой. Кстати, ее звали Элли. Наконец, я смог оторвать взгляд от ее декольте и посмотреть на бейджик.

– По радио объявили о зарядке. Куда мне на нее идти, Элли?

– О, мистер Кейн, это просто фигура речи. Никуда идти не надо. С утра полезно делать зарядку, о чем мы и напоминаем нашим пациентам. Поэтому вы можете вернуться в свою комнату и сделать парочку упражнений, которые знаете. Завтрак в девять. И да, хотела предупредить, что ваш прием у мисс Рейчел Моэм, нашего психолога, сегодня не состоится. Мисс Моэм заболела. И кружок доверия пока отменяется. Его тоже ведет она. Но лечебная физкультура будет по расписанию.

Слушая Элли, я чувствовал себя идиотом. Но еще большей идиоткой я считал ее. Охренеть! Просто фигура речи! Она что издевается надо мной? Да еще и этот чертов психолог!

– Элли, а что у вас один психолог на всю клинику? Почему я должен ждать эту мисс Моэм? По вашему, мне нравится здесь торчать? – не выдержал я.

– Не горячитесь, мистер Кейн. Мисс Моэм наш лучший психолог. Это секрет, но к ней приезжают очень и очень известные люди: актеры, музыканты, политики. Она буквально нарасхват. Если кто и сможет решить вашу щекотливую проблему, то именно она.

– Ну, спасибо, обнадежили! – театрально всплеснув руками, бросил я, уходя, и добавил про себя. – Элли из Силиконовой Долины.

Дни тянулись бесконечно долго. Большую часть времени я просто лежал в своей комнате и пялился в потолок, слушая радио. И, да, его никак нельзя было выключить. Оно представляло собой динамик в стене, без регулятора громкости и кнопки выключения. Я ходил только в столовую и в бассейн на лечебную физкультуру, смысл которой заключался в том, чтобы плавать туда-сюда.