Софи Цой - Красный Маскарад. Роман о любви, зависимости и рок-н-ролле

Когда я убрала руки от лица, он посмотрел на меня с такой жалостью, что мне стало противно. Все, что он ко мне чувствовал – это жалость. Я не вызывала у него никакого желания, ни тогда в туалете, ни сейчас.

– Послушай, я не хотел тебя обидеть, не стоило плакать, – в его голосе слышались нотки беспокойства.

– Это не из-за тебя. Все нормально. Просто нервы. Спасибо, Эрик.

Больше я не могла контролировать себя и с жадностью набросилась на пасту, а потом попросила добавки. Мои личные секьюрити – санитары, сделали вид, что не видят, как я ем еду, которая не предписана мне по рациону. Кажется, они тоже меня жалели. Да что же это такое?! Хотя не скрою, сегодня эта всеобщая жалость сыграла мне на руку.

Когда я наелась, мы с Эриком еще минут сорок просидели в столовой и просто болтали о всякой чепухе. Я рассказала ему о том, как попала сюда. Эрик вызывал доверие. Да, я его почти не знала, но с ним хотелось делиться личным. Я спросила, что за книгу он читает. Он отшутился, что ничего серьезного, просто детектив. Странное название для детектива. Психология неизбежного. Но я не придала этому особого значения.

Эрик предложил проводить меня до моей комнаты. Когда мы проходили мимо его комнаты, я осмелилась спросить, если ли у него еще шоколадные батончики.

– Да, есть. Я сейчас тебе вынесу и попрошу друга привезти мне еще ореховых батончиков, ведь тебе же они нравятся больше.

– А когда твой друг приедет? – как бы невзначай спросила я.

– В эту субботу. Его зовут Дэн. Он мой лучший друг и коллега. У нас рок-группа.

Остальная информация меня мало интересовала. Я думала только о том, как бы сбежать из этой проклятущей клиники, а Эрик и его дружок Дэн мне в этом помогут.

После отбоя, а именно так я называла время после десяти часов вечера, когда дебильное радио наконец-то вырубалось, я шаталась по пустынным коридорам клиники. Для меня это была своего рода свобода. Никто меня не сторожил, не заставлял никуда идти. Я просто бродила в темноте. Курила сигареты, выпрошенные у санитара Роба, и наслаждалась тишиной ночи. Ходила в библиотеку, включала на одном из столов лампу и листала подшивки старых газет. Сегодня, когда ближе к двенадцати я возвращалась в свою комнату, то услышала, что Кейн снова играет на гитаре. На этот раз «Wicked Game». И он даже пел. Голос у него был приятный, поэтому я дослушала до конца и только потом пошла к себе. Внутри у меня бушевали какие-то непонятные чувства. Наверное, я начала приписывать Эрику несуществующие в реальности черты рыцаря на белом коне, только потому, что он не захотел заняться со мной сексом, когда была возможность. От таких мыслей я проворочалась всю ночь и заснула только ближе к рассвету. Во сне я видела Эрика.

– Come on, come on! Come on, come on! Come on, come on! – орал во всю глотку Элвис Пресли прямо под моим ухом. Черт подери, Элвис, можно потише? Я тут как бы сплю! Я все еще лежал с закрытыми глазами и не собирался их открывать, пока не почувствовал, как рядом со мной кто-то зашевелился, потом перегнулся через мой торс и заткнул Элвиса.

– Эй, Крис, ты с ума сошел звонить в такую рань? – услышал я знакомый женский голос.

– Китти?! – воскликнул я и вскочил с кровати, волоча за собой одеяло.

Голая, она стояла посреди моей спальни и болтала по телефону с Крисом, но на мой крик обернулась, поэтому мне пришлось зажмуриться.

– Слушай, Крис, я тебе перезвоню. Давай, пока, – сказала она в трубку, а потом обратилась ко мне.

– Дэн, чего ты так орешь, и какого хрена закрыл глаза?

– Накинь на себя что-нибудь.

– А чего ты там не видел? – кокетливо заявила Китти.

– Просто оденься! Я ни черта не помню, дурочка.

Прошло минут пять. Я слышал, как Китти ходит по комнате, видимо, в поиске своих вещей.

– О, а это твое! – язвительно заметила она и бросила в меня какую-то вещь. На ощупь я понял, что это трусы.

– Все, скромник, можешь открыть глаза. Я оделась.

Сейчас придется посмотреть ей в глаза. Лучше бы я ослеп, честное слово! Я нехотя открыл один глаз, потом второй, и увидел перед собой Китти с взлохмаченной копной серебристых волос. Она лежала на кровати, на помятой простыне, одетая в свои рваные джинсы и мою футболку. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Так, Китти, давай все проясним. Что вчера произошло?

Она закатила глаза и усмехнулась, но заговорила абсолютно спокойно и без истерики. За что я был ей очень благодарен.

– Вчера вечером ты позвонил и поинтересовался не в Лондоне ли я случаем. Я была в городе, и ты предложил хорошенько надраться в пабе, а я как раз жутко поругалась с Крисом, поэтому твое предложение пришлось как нельзя кстати. Мы выпивали в парочке баров, а потом пошли к тебе. Ты мешал какие-то коктейли, и мы играли в карты на раздевание.

– Стоп, стоп, стоп! Скажи, главное, мы переспали?

– Дэн, я не знаю. Я дальше все смутно помню. Но мы были в говно, это точно.

– Как это ты не помнишь, Китти? Ты что ничего не чувствовала? У тебя между ног черная дыра что ли, в которую сколько членов не засунь, никакой реакции? – я понимал, что перегибаю палку, но у меня не было выхода. Я знал, что накосячил и всеми силами пытался выяснить насколько сильно.

– О, поглядите-ка! Шовинизм и сексизм во всей красе! Простите, отец Дэн, ибо я согрешила, но не могу вспомнить, в чем именно! Но вы тоже не без греха. Где шлялся ваш дружок вчера вечером? Уж не засосало ли его в мою черную дыру? – саркастически продекламировала Китти и швырнула в меня подушку.

Пытаясь поймать подушку, я уронил одеяло. Китти расхохоталась. В этот момент на комоде завибрировал мой телефон. Я взглядом намекнул ей, что неплохо бы отвернуться. Она показала мне язык, но отвернулась. Я бросил обратно на кровать подушку и надел трусы, потом взял трубку и услышал радостный голос Эрика.

– Дэн, я, кажется, влюбился…, – и звонок оборвался.

Она стояла спиной ко мне у открытого настежь окна и держала в руке бокал вина. Ее стройное тело облегало красное платье в пол с глубоким вырезом на спине, ее фарфоровая кожа сияла в свете луны. Я подошел сзади и прикоснулся губами к ее шеи, а руки положил на оголенные плечи, и тут я чуть не свалился с кровати, потому что радио заиграло песню со словами!

Ничего себе! У них что сменился диджей? Да это же песня ирландского Элвиса в юбке – Имельды Мэй, «It`s good to be alive» называется. С чувством юмора у ребят в этой клинике все в порядке. Хорошо быть живым, когда встаешь в обед и пьешь вискарь вместо кофе, а не это вот все! Раз, два, три, сейчас зайдет санитар Колин и будет смотреть, как я пью таблетку.

– Мистер Кейн, доброе утро. Пора пить таблетку.

Я без лишних разговоров выпил таблетку и ждал, когда Колин уйдет, чтобы, вдоволь насладиться разочарованием после сна, прерванного на самом интересном месте. Но санитар не спешил уходить.