Алексей Черемисин - Переполох в казарме

Потом, обвешанный сосисками, как пулеметной лентой, прапор, кряхтя, поднял с пола два больших пакета и направился к выходу из расположения. Солдат, что смотрели ему вслед, посещали сейчас самые разные, полные грусти странные мысли.

«Эх, ведь у меня была такая же бутылка водки! И колбаска!» – думал Волк, глядя в пакет удаляющегося прапора, как голодный бомж на гастроном.

«Да ведь на нем такие же сосиски, что мать мне с собой еще в столице в вещи сунула!» – мелькнула мысль у Кузи.

Серега же нашел, что вырезка и селедка, что были спизжены у него из сумки, чудесным и мистическим образом имеют удивительное сходство с прапорскими. И ведь бывают же такие сходства-совпадения!

Сексу почудилось с голодухи, что у прапора лежит такой же блок презервативов, что парень заготовил с собой «на всякий случай» (вдруг дадут), а вот Джафару показалось, что он узнал свои кожаную маску Бэтмена, плетку и топор с веревкой, которые он взял с собой, чтоб убивать хоть иногда людей.

Тем не менее, того, кто спиздил вещи, так не нашли, и новобранцам пришлось с пустыми желудками продолжать осваивать суровую казарменную жизнь, полную аскетизма и смирения с послушанием, прям как в каком-нибудь древнем далеком Тибетском монастыре.

– Ребята! Давайте знакомиться! – подвалил к новобранцам улыбающийся хер из прокуратуры и дружелюбно протянул им ладонь. – Я Николай! А можно просто Скорострел!

– Почему Скорострел? – спросил Волк, когда все запахи, в свою очередь, прокурору представились.

– Да долгая история! – отмахнулся скромно прокурор. – Но это точно уж лучше, чем «Коля Пять Минут»…

– Ну и как тебе первый день службы? – поинтересовался Джафар.

– Да хрень какая-то! Орут все, негры бегают… Кальяна на ужине не было… Надо вызвонить бы завтра Говненко, да и спросить с Йоси, что за хуйня.

– Чертов позвонок! – проходя мимо, неприязненно прошипел сержант Бич.

– Это как мне понимать? – вперив руки в боки, спросил у сержанта Скорострел.

– Да так и понимай! Ведь кто ж ты есть-то, коли позвонили за тебя, и, пока пацаны говно в столовке жрут, ты за отдельным столом пивас потягиваешь! Еще бы повариху под стол засунул, чтоб тебе бы там отсасывала!

– Могу себе позволить! Кто на что учился! – хохотнул Николай. – А про повариху, кстати, ты это здорово придумал! Вот позвоню завтра Йосе, да и пусть та пососет!

– Смотри, чтобы сам никому не пососал случайно! Сегодня ночью, к слову! – пригрозил сержант и удалился.

– Неприятный тип! – потерев руки, повернулся прокурор к новобранцам.

– Ты в натуре бесстрашный! – сказал ему Боря. – А если отпиздит тебя, как нас сегодня дрыном?

– Заебется пиздить. Я его потом посажу! – улыбнулся Скорострел. – У меня это запросто! – и немного смутился, поймав холодный взгляд Чики, который, сидя на своей кровати, чиркнул ладонью себе по горлу.

– Кстати. А если тебя Секач сюда устраивал, то почему ты в химический взвод попал, а не к нему? – спросил прокурора Джафар.

– Этот хитрожопый крендель берет в свой взвод только тех, кто подгонит им на компанию кобелей четырех баб за это или одну сестру, маму, жену или дочку. На выходные, и чтоб эти скоты бессовестные над ними поглумились, как сумеют. Что-то жалко мне стало сестру в последний момент…

– Это что, ты хочешь сказать, что у корнета целый взвод форшмаков в подчинении? – удивился правильный до семейных понятий Секс.

– Не хочу сказать, а говорю! – хохотнул Николай и, достав понюшку кокаина, втянул его в себя, совершенно наплевав на охраняемые прокуратурой законы Российского государства.

Офицеров в казарме под вечер почему-то не было, равно как и проебавшихся прапоров, деды закрылись в комнате досуга, куда пускали только старослужащих, и занимались там какими-то странными, таинственными и государственной важности секретными вещами.

Сначала оттуда слышались звуки, как если бы кто-то включил по телевизору порнуху, потом какие-то бульканья, стеклянный звон и глотки, а потом и вовсе стройный хор дедов начал реветь в голос песню «Демобилизация».

Наконец-то появился заспанный дневальный, который бегал теперь по казарме и спрашивал у всех, не видел ли кто его ополовиненную бутылку водки и надкушенный соленый огурчик. Но все говорили, что не видели.

Боря искренне пожал плечами и посоветовал обратиться к дедам. Они, мол, и у него водку спиздили.

Около двадцати одного часа все свободные солдаты дружно взяли стулья и расселись на взлетке перед висящим на стене довольно крупным черно-белым телевизором, видавшим куда как более удачные, еще советские великие времена. По бокам от него огромными ржавыми гвоздями были грубо прихуячены прямо к стене две древние компьютерные колонки, живые, видимо, лишь божьей милостью.

У каждого солдата был с собой полевой китель, белая нитка с иголкой и таинственного назначения длинная полоска белой ткани. Исключение составляли лишь деды, которые разодрали отжатую у какого-то духа простынь и приготовили нитки черные.

Заинтересовавшись происходящим, новобранцы решили обратиться за разъяснениями к опытному вояке Чике.

– Товарищ ефрейтор, а зачем все садятся перед телевизором? – спросил у водителя огромного размера богатырь Секс.

– Так позырить в программе «Время», че в стране нашей матушке происходит, хоть через ящик этот дырявый. Стародавняя и незыблемая, так сказать, традиция, берущая начало еще аж с царских времен и даже княжеских дружин. Чтоб военнослужащие вкуривали ту байду, что пиздят нам нагло журналюги и в атаку шли сломя гриву при необходимости.

– А что там шить собрались пацаны? – поинтересовался Волк.

– Э-э, ребята! А это еще куда как более важная традиция! – хитро улыбнулся Чика. – Подшивание подворотничков называется!

– Ну и на кой вот хрен всем это надо? – спросил у Чики Кузя.

– Во-первых, чтобы шею вы не натирали, и пизда на ней случайно от грязи не выросла. А во-вторых, чтоб грязную подшиву не пришлось вам жрать поутру вместо завтрака и даже без горчицы.

– Это как это – жрать? – не понял ничего, удивившись, Джафар.

– Наш взводный, Чирик – он настоящий сапог военный, и бывает порою – жесть че исполняет. Любит устроить внезапную проверку внешнего вида у бойцов. И пизда, держите его семеро, если спалит на ком-то грязную, несвежую подшиву! Прям, бля, на месте он ткань отрывает, сморкается в нее, может даже обтереть ей жопу с мудями, если те потные, и заставляет потом провинившегося это съесть!

– Ужас какой! – перекрестился Боря. – И часто ль надо подшиву эту менять?

– Каждый день, епта! – развел руками Чика. – Как раз пока программу «Время» все смотрят, больше нет в армии времени на это, хоть убей.

– А где ж ее нам взять-то? Подшиву эту? – спросил у Чики Кузя.