Алексей Черемисин - Переполох в казарме

Как и рассказывал водитель Чика, Кузьмич был толст до неприличия, сидел в каптерке, смрадно пердел, жрал куру гриль и запивал ее огромным жбаном какого-то дешевого и незнакомого солдатам вонючего пиваса.

Наскоро рассовав по полкам сумки с вещами солдат, прапор выдал им по два полотенца, казарменные черные тапки с бирками, а также футляры под мыло и зубные щетки с пастами и мочалками.

– Чувствуйте себя как дома, ребятки! – улыбнулся им прапор, чем полностью сломал стереотип описанного Чикой прожженного вора, прощелыги и проебщика.

На фоне дедов, кобелей, а также злых чекистов и прочих долбоебов Кузьмич казался самым добрым и адекватным из всех встреченных сегодня новобранцами военных.

«Ну, любит выпить, любит куриц гриль. Но кто ж их не любит!» – подумал Боря и сглотнул слюну, глядя на аппетитный прапорский жбан с пивом: «Опять же, тапочки вот выдал и полотенца с мыльно-рыльными…»

В отличие от своих коллег по несчастью, Боря не добился в жизни каких-либо карьерных высот, и все свое время посвящал безудержному пьянству, мотовству и раздолбайству.

Внешне Боря был невысокого роста худощавым парнем, с вечно растрепанными темными волосами, напоминающими гнездо, а также распухшим лицом прожженного алкоголика, отличавшимся красным носом, непонятного возраста густой щетиной и огромными мешками под вечно узкими от перепоя и задумчивыми карими глазами.

Парень редко следил за гигиеной, а потому никогда от него не пахло ароматом мыла или одеколона. Обычно это был запах недельного пота, а также перегара и прокисшей мочи.

Последнее было неотъемлемой частью имиджа Бори, так как никогда, поднабравшись водярки, он не удосуживался лезть в штаны лишний раз, чтобы поссать. Ссать он предпочитал под себя, не отходя от кассы, так как справедливо полагал, что, пока он отлучится от компашки на клозет, запасы спиртного могут существенно уменьшиться, причем без его в том участия, и любое проявление подобной дерзкой пакости алкоголик гневно считал совершенно для себя неприемлемым.

Скрутили Борю не на работе или дома, как всех прочих призывников, а на одной из московских свалок, где парень мирно употреблял на лавочке незамерзайку, запивая ее боярышником, и вел высокоумные беседы с какими-то очень интеллигентными и уважаемыми на районе, но чумазыми как чушки и вонючими столичными бомжами.

На момент задержания Боря был уже изрядно пьян и полностью уверен, что его опять захомутали за что-то в кутузку мусора. Не передать словами, каким было его удивление, когда он проснулся уже в поезде, будучи одетым в военную форму, с вещевым мешком, наполненным предметами первой необходимости и с намертво зажатым граненым стаканом в руке.

Припомнив рассказы бывалых людей, что и в армии можно хорошенько выпивать без палева, Боря не особенно расстроился своим жизненным переменам, и даже очень сегодня обрадовался, когда услышал, что за взводом случайно закрепили боевую технику российской славной авиации.

Случилось как-то Боре смотреть военную передачу про авиационный полк, и там были показаны казенные бочки с этиловым спиртом, что выделялись государством на техническое обслуживание самолетов с вертолетами.

Прикинув примерно, что много ему не надо, и одной такой бочки (при должной экономии) будет хватать примерно недели на полторы, а то и на две, Боря понял, что он Богом поцелованный человек, и небо благоволит ему в жизни как нигде и никому.

Спиздив с тумбочки дневального бутылку «Столичной», Боря залпом осушил ее до дна, захрустел надкусанным огурчиком и потом он вдруг почувствовал, что очень сильно хочет жрать.

В последний раз он ел еще в поезде, запарив пожертвованный ему другими солдатами «Доширак» с сосиской, но с того момента прошло уж больше полусуток, и желудок синегала уже предательски начинал бурчать, как умея привлекая внимание хозяина к своим личным нуждам и потребностям.

На счастье алкоголика, около восемнадцати часов сержант Бич дал команду на построение роты перед подъездом казармы на ужин, и Боря скромно, смиренно потопал вниз.

Несмотря на то, что несколько минут назад расположение казалось пустым, волшебным образом его быстро заполонили около сотни, а то и больше незнакомых Боре голодных рыл в форме. Кто-то вылез из-под кровати, кто-то спустился с антресолей, а были даже и такие, кто прятались в сортире и в шкафах с бушлатами, слившись с пиксельным камуфляжем последних, словно опытные боевые ниндзя.

Топая берцами, толпа сбежала вниз и быстро выстроилась там повзводно, в колонну по три, при этом справа от каждого взвода встал сержант, временно замещающий взводного офицера своего подразделения.

Личный состав роты продолжал меж тем отовсюду прибывать на построение. Кто-то стучал копытами со стороны чипка, иные – перепрыгивали через забор полка, возвращаясь с самоволки, а кое-кто и вовсе попросту вылазил из густых кустов и даже из канализации.

Ответственным за ужин сегодня был младший прапорщик Краштест, но он куда-то проебался, а Кузьмич был занят какими-то очень важными делами у себя в каптерке. Роль ответственного пришлось брать на себя заместителю командира химического взвода, припизднутому на всю башку, горбоносому сержанту Бичу.

Новобранцы поначалу растерялись, не зная, в какой именно из трех взводов им встать, но ефрейтор Чика, что взял на себя роль предводителя стада, быстро указал им место в строю, и сам занял потом положенное командиру взвода место справа от колонны с химиками.

– Ну че, уебки голодные! Готовы жрать, засранцы?! – прокричал сержант Бич после того, как сержанты доложили ему, что весь личный состав роты (за исключением проебщиков, конечно) стоит в строю.

– Так точно, товарищ сержант! – радостно взревела изголодавшаяся полудикая толпа.

– Ах вы, обезьяны ебаные! А барабанщик где, пидарюги ссаные? Или вы хотите, чтобы меня отжарил в жопу за это наш долбаный дежурный по полку перед столовой?!

– Барабанщика корнет в канцелярию вызвал! – ответил Бичу из строя дед Пахан. – Уж два часа прошло, как заперлись, голубчики. Опять, поди, на брудершафт там письки втихаря лимонят, черти!

– Без барабанщика я вас не поведу! – заупрямился Бич. – Сами ж ведь порядок знаете, что на приемы пищи личный состав обязан ходить под барабаны, строем! Кто у нас тут музыкалку заканчивал, Харитон вроде? В строй его быстро, пусть негра заменит, пока тот с корнетом хуи пинает!

– Так он же скрипач ведь, товарищ сержант! – удивился Чика. – И пианино малость знает, как рассказывал спьяни. Но так в любом же случае – не барабан ведь нихуя, в натуре!

– Ну вот и хули? В чем проблема? – удивленно поднял брови Бич. – Раз освоил пианино – то и с барабаном сможет разобраться, а то, блядь, хуй вам всем сегодня, а не ужин!