Езид Гехинский - Слово мудрости. Афоризмы, размышления, наставления. Книга вторая

Удивляюсь тому сколько бед накликают на себя люди из-за неумения правильно вести себя. На себя и на других.

Кто не умеет вести себя, должен отвечать за свои поступки.

Умение вести себя значит знать что и с кем можно себе позволять и чего нельзя.

На умение вести себя мы тратим три четверти нашей жизни.

Мы тратим три четверти нашей жизни на то, чтобы стать похожими на других людей.

Когда человек нормально, порядочно себя ведет, ему легко, с ним и другим легко. Непорядочный человек создает проблемы другим, а потом и себе.

Человеку, который умеет вести себя, легче жить.

Люди, у которых весьма много недостатков, прежде всего замечают их в других.

Мы часто клеймим чужие недостатки, но редко, оглядываясь на них, исправляем свои.

Не говори ничего дурного о ком-либо, если точно не знаешь этого, а если знаешь, то спроси себя: почему я это говорю?

И вообще многому следует поучиться, прежде чем с уверенностью высказываться о чужих поступках.

Кто хочет снисхождения к своим недостаткам, пусть будет снисходителен к недостаткам других.

…Кто резко высказывает свои мнения о чужих действиях, тот обязывает этим себя действовать лучше других.

Порицать в другом свои недостатки столь же допустимо, как порицать чужие в себе.

Признаваясь в мелких недостатках, мы тем самым стараемся убедить окружающих в том, что у нас нет крупных.

Наслаждайся и дари наслаждение, не причиняя зла ни себе, ни другим, – в этом, на мой взгляд, заключена суть нравственности.

Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мною и нравственный закон во мне.

На аксиому Декарта: «мыслю, следовательно, существую» Б.Паскаль отвечает: «Я сочувствую ближним, стало быть, я существую, и не только материально, но и духовно».

В основе добродетельных поступков и готовности жертвовать своими интересами и самим собою лежат потребность благородной души, великодушие сердца и, в какой-то степени, эгоизм сильной натуры.

Одно из преимуществ хороших поступков состоит в том, что они возвышают душу и предрасполагают ее к еще лучшим делам.

Я убежден, что душа каждого человека радуется, когда он делает добро другому.

Пусть те, кто рожден для праздности и неги, коснеют и умирают от безделья – я не намерен смущать их покой, но обращаясь к остальным, говорю: «Подлинная добродетель никогда не обманывает; тот, кто искренне любит ее, находит в своей любви сокровенное наслаждение и страдает, отвращаясь от нее; все это относится и к славе: что бы мы ни делали ради нее, наш труд не пропадает даром, если мы, конечно, достойны поставленной цели».

Доброта сердца и откровенный характер, какое бы душевное наслаждение они ни давали, как бы ни наполняли умы благородной гордостью, ни в коем случае – увы! – не ведут к преуспеянию в свете. Благоразумие и осмотрительность необходимы даже наилучшему из людей!

Если поля перед нашим взором расстилаются широко, вид их не забудется. Если добро, которое мы оставляем после себя, распространится далеко, память о нем не оскудеет.

Одухотворенный и щедрый муж хоть и не долго проживет, но к долгожителям причисляется, а тот, кто житейской суетою и убогостью существует, кто не способен ни себе, ни другим пользы принести, тот кратковечен и несчастен будет, даже если и до глубокой старости доживет.

Если человек удовлетворяет первичные потребности в пище, одежде, жилье, то должен наступить второй этап – совершенствование душевных потребностей. Если этого не наступает и происходит совершенствование в качестве и количестве первичных потребностей, то в обществе происходит падение нравственности.

Я чувствую печаль, когда не улучшают нравы, не уясняют то, что учат, а зная долг, не могут ему следовать и не способны устранить порок.

Жизнь подчас кладет запрет на самые наши заветные радости, на самые нежные чувства, но мы не можем не мечтать о том, чтобы они были дозволенными. Со всепобеждающим очарованием этих чувств не сравнится ничто – кроме сознания, что мы отреклись от них во имя добродетели.

Добродетель – фундамент всякого дела. Не бывает, чтобы фундамент был неустойчив, а здание простояло долго.

Каждый человек виновен во всем хорошем, чего он не сделал в своей жизни.

Легко совершаются дурные дела, – дела, несущие нам самим несчастья; то же, что благотворно и хорошо для нас, делается только с трудом и усилием.

Тропинка добродетели очень узка, а дорога порока широка и просторна.

Никто не становится хорошим человеком случайно.

Добродетели не даются нам от природы, но и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем привычек же овладеваем ими в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, то мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в действительность.

Люди свободные, благородные, образованные, живущие в приличном обществе, уже от природы обладают инстинктом и побуждением, которые толкают их на добродетельные поступки и отвлекают от порока: этот инстинкт называется честью.

Понятие о чести – наиболее сильный стимул нравственности, чем всякие уложения о наказаниях.

Честь нельзя отнять, ее можно потерять.

Честного человека можно преследовать, но не обесчестить.

Благородство и есть душевная основа всякого аристократизма.

Великодушие – это не что иное, как сострадание благородного сердца.

…Цель каждой добродетели в том, чтобы сделать нашу жизнь радостней.

Ничто не доставляет такой радости, как образ добродетелей, проявляющихся в нравах живущих с нами людей и встречающихся в более или менее тесном единении.

Ничего не обходится нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость.