Татьяна Дмитриева - Другая реальность

– Уж не собираетесь ли вы воспользоваться ситуацией? – спросила я зло.

Он начал что-то неловко бормотать, о том, какой чудесный вечер, и почему бы ему меня не поцеловать, но я уже подняла с песка одежду и пошла прочь, не оглядываясь. Он шел следом. Мать поджидала меня около домика, и, чтобы не дать ей понять, что произошло, я обернулась и бросила через плечо:

– Ну, я побежала, холодно.

Дома мать устроила мне нахлобучку на тему, как должна вести себя приличная девушка. Я язвительно поинтересовалась, откуда ей об этом знать. После чего я оказалась шлюхой, которая не уважает свою мать, потом я превратилась в беззащитную овечку в руках злого волка, потом все вокруг стали мерзавцами. Уже засыпая, я пробормотала, что с мерзавцами не знакомлюсь, и что Виталий – очень приличный человек.

Наутро, пережив допрос с пристрастием, я лениво валялась на пляже, покачивая ногой, и чувствуя, как кто-то бросает в нее камушки. Я не реагировала – типичный способ завязывания знакомств. С меня хватит. Мать продолжала жужжать:

– Что же твой новый знакомый не приходит? Ему, поди, с тобой не интересно, ты ведь дикая, точно Дунька деревенская…

Камушки продолжали попадать по ноге, но я, не обращая на них внимания, лениво огрызалась:

– Конечно, дочь – дикая, да еще мать, как фурия, налетела. Он уж, поди, рад-радешенек, что ноги унес…

Договаривая фразу, я все же обернулась. Виталий стоял прямо надо мной. Я, почти без паузы, продолжила:

– А, привет, день добрый! А вот мы с мамой как раз спорим, кого вы больше испугались: ее или меня?

– Ну, тебя, конечно, немного больше, – он говорил мне, но смотрел на мать и улыбался ей так добродушно, что она таяла на глазах. Он повернулся ко мне:

– Пожалуй, я все-таки рискну с тобой искупаться…

Он улыбался как-то облегченно, видимо, был рад, что я не напоминала о вчерашнем.

Я спросила:

– К буйку?

Он кивнул, я вскочила и с разбега бросилась в воду. Я плыла быстро и не оглядываясь, но у буйка он оказался раньше. Плавал он великолепно, и я это оценила. К тому же, пока он покорял мать, я успела разглядеть его при свете дня. Его загорелое тело было худощавым, но мускулистым. Впрочем, ощущение худощавости было ошибочным. Просто у него были очень длинные ноги и короткий торс с мощной грудной клеткой и накаченными плечами. Наверное, подростком он был довольно неуклюжим. Здоровая физическая красота была, скорее всего, результатом многолетних тренировок.

– Ты здорово плаваешь, – сказал он, когда я взялась за буек. – А у меня маска и ласты есть, хочешь, сбегаем к нам, возьмем?

Мне стало смешно, он подлизывался, как ребенок.

– Что-то я опасаюсь к тебе идти, даже за ластами…

Он смутился, начал оправдываться:

– Да ладно тебе, мне и так неудобно. Я вчера руку тебе на плечо положил, а ты не оттолкнула. И купаться ночью пошла… Я не ожидал…

– Думал, руку положил и – твое? Да, я ее не убрала-то только из уважения к твоим морщинам. – У него под глазами, и в самом деле, морщинки уже раскинули свою паутину. – Думала, неудобно его одергивать, как мальчишку, он меня лет на десять старше, а ты – пацан пацаном. А вчера мне показался школьным учителем.

Я видела, как ему неудобно, и он ухватился за первое, за что можно было зацепиться:

– Обижаешь. Я не учитель. Я завуч. А тебе сколько лет, интересно?

– Фу, какой нескромный вопрос! Восемнадцать.

– Твой ответ нужно понимать так: всем женщинам до тридцати – восемнадцать? Ну а серьезно?

– Если серьезно, то скоро девятнадцать. – Я говорила абсолютно серьезно, и он поверил:

– Пятнадцать.

Я не поняла:

– Что – пятнадцать?

– Я старше тебя на пятнадцать лет! Ну и дурак же я! Ты мне сначала показалась очень молоденькой, но, после того, как ты мне выдала в лоб про моего друга, я решил, что ты просто хорошо выглядишь.

– Ты удивительно много вчера думал. И много ошибался. Может, нам лучше поплыть в разные стороны? Лично мне пора на берег.

Я потихоньку поплыла, он держался рядом:

– Ну, нет, я теперь тебя, такую молоденькую, никуда не отпущу, а то здесь умных много.

– Угу, ты говоришь точно как моя мамочка, только поинтеллигентней.

– А знаешь, почему я тебя сегодня полдня на пляже искал?

– Интересно, я, действительно, не ожидала.

– У вас за стеной мой знакомый живет, он мне рассказал, как тебе вчера от матери из-за меня досталось. – Мне стало не по себе:

– Интересно, что он еще тебе рассказал?

– Что ты меня защищала. Вот я и подумал: я свинья свиньей, а она обо мне, как о порядочном человеке. Найду, думаю, извинюсь, и уйду. Да от тебя не уйдешь.

– А я не держу.

– Потому и не уйдешь, что не держишь. Мужчины вообще не любят, когда их держат…

Его глубокомыслие меня рассмешило:

– Ого! Ты уже от лица всего мужского пола заговорил! Если захочешь высказаться от лица всего человечества, предупреди сразу, я нырну поглубже, чтобы не слушать.

Похоже, ему нравилось пикироваться, потому что он удовлетворенно хмыкнул:

– С тобой вообще невозможно разговаривать!

– А ты не разговаривай, давай лучше поплывем молча, а то я уже пол моря выхлебала!

Мы плыли молча до самого берега, я бухнулась на песок между матерью и сестренкой. Мне было любопытно: не испугается ли он моей мамочки? Но он спокойно лег рядом с ней и представился:

– Кстати, меня зовут Виталий. Я тот самый нахал, который вчера вечером пытался похитить вашу дочь.

Он растянул губы в добродушной улыбке, а глаза насмешничали. Но мою мать голыми руками не возьмешь:

– Всыпать бы вам обоим, в другой раз бы подумал, стоит ли похищать такое сокровище!

Она старалась держаться сурово, но уже явно попала под его обаяние. Я удивилась: никогда не думала, что с моей матерью можно с ходу взять верный тон.

– А я уже подумал. Вы не возражаете, если я познакомлю ее со своим другом, а то он совсем один, с ума сходит со скуки.

От такого любезного обращения она так обалдела, что не возражала. Я тоже.

Его друг и в самом деле пребывал в дурном расположении духа и изнемогал от безделья и одиночества. При нашем появлении он несколько наиграно оживился:

– А, нашел свою русалку! – И, посмотрев на меня оценивающим взглядом, добавил:

– Смотри, такая и в омут затянет…

Он представился, Виталий назвал мое имя. Приятель тут же начал назойливо балагурить:

– Бросайте его, он вас не оценит. Вот посмотрите на меня: интересный мужчина, инженер, культурный человек, не чета этому офицеришке. Да он не знает, как к женщине подойти…

Я насторожилась: итак, что я знаю об этом человеке? Аспирант, завуч, офицер, изучает английский… Многовато для одного человека. А еще явно отдает дань спорту… Я посмотрела на Виталия и не смогла сдержать смех: он испепелял своего приятеля взглядом. Понятно, не успели договориться. А дружка немного нужно осадить.