Татьяна Дмитриева - Другая реальность

В августе впервые попробовала «слетать» в Петербург на заочный храмовый сеанс. Долго подбирала музыку, такую, чтобы «душа разворачивалась». Оказывается, это не так просто. Нашла. Все, нет причин не попробовать. Три буклета из книг – под матрац, сами книги рядом.

Неожиданно первое впечатление оказалось очень сильным. Я давно была в Питере, Исаакиевский собор и шпиль Адмиралтейства еще смутно представляю, а вот Петропавловскую крепость или здание Мюзик-холла не помню вообще. Так что от Собора – к Адмиралтейству, и сразу в зал, который представила по «Заочному лечению». Когда в мелодии («Океан безмолвия», Энгелайта) стал солировать рояль, я очень легко представила, как на нем играет Доктор. Шара энергии я представить не смогла, но ее приход явно ощутила.

Мое большое сердце билось не только там, где ему полагается. Сначала затрепетало где-то в районе пупка, потом сердцебиение стало плавно перемещаться вверх. Я попыталась управлять этими перемещениями – что-то получалось, что-то нет. Я решила расслабиться и уйти в сою жизнь, представить себя молодой и здоровой. Откуда начать? Я стала листать картинки. С детства? Я себя почти не помню, а фотографии воспринимаю как чужие. А осложнение на сердце после скарлатины? Неблагоприятный прогноз и сплошные ограничения? (На деле – секция плавания, никаких ограничений, снятие с учета). Нырнуть поглубже в детство? А неудачный прыжок, вдребезги разбитый локтевой сустав, операция за операцией и боль скрипящего при разрабатывании сустава? (Больше сорока лет помню великую фамилию хирурга – спасибо, доктор Герцен!). К тому же всегда рядом ощущение матери – злобной, агрессивной и истеричной. Бегом оттуда.

Проскочила годам к тридцати. Я счастлива, но в почке камень. Мучительно больно. Не пойдет. К сорока? Язва, давление, муж-алкоголик и работа, работа, работа. Ну, уж нет! Забавно, но я в пятьдесят – гораздо здоровее и счастливее, чем в тридцать или сорок. Только травмы почему-то, иногда… Так, резко открутим назад. Восемнадцать. От матери оторвалась далеко и надолго, здоровье отменное, все впереди, предчувствие Любви… Отлично. Дальше. Берег моря, жду любимого. Зафиксировать. Море – волнами, музыка – волнами, пульсация во всем теле – волнами. По волнам моей памяти… А желание, мое главное желание… Представляю, как будто оно, почти невыполнимое, реализовалось. Господи, неужели это возможно? Спасибо тебе, Господи, спасибо, Энергия Любви, Спасибо, мой светлый Ангел, спасибо, Доктор за роялем.

Закончилась музыка, стихла пульсация, покой и умиротворение. Лень шевелиться. Ощущение счастья. Здорово.

Ощущения повторялись каждое воскресенье. После первого – жесткий диагностический период. Язва, не дававшая о себе знать лет пять. Днем, на работе, – таблетку, вечером – книгу на живот и спать. Дня за три прошло. Потом – затылок, шея, плечи, давление. Последствия травмы 1—2 шейных позвонков. Пока сдвиги есть, но небольшие. Зато все впереди.

Сначала устраивала сеансы только по воскресеньям. В обычные дни просто читала Ваши книги под тихую музыку, никаких ритуалов, а ощущения почти те же, но слабее. Конец музыкальной записи почти никогда не слышала, засыпала. Кстати, спать стала лучше.

Забавный факт: книга «Время удивительных открытий» досталась мне без буклета. Сначала я немного обиделась, вроде неполноценное что-то. Тем не менее, ощущение от книги оказалось такое же!

Потом появились новые ощущения. До этого я пыталась иногда направлять энергию, как Вы пишете, потоки, по всему телу, но, когда дело доходило до головы (а именно боли в затылке меня напрягали больше всего), я трусила и «не пускала» ее туда. Но однажды, когда ощущение было довольно ярким, я сама мысленно «продлила» ее путь. Пульсация проявила себя в затылке, после чего произошло странное: в ритм пульсации что-то стало «чавкать» в ушах. Так, только слабее, бывает, если одновременно плотно прижать обе ладони к ушам, а потом разом резко отпустить. Я лежала тихо и старалась не мешать. «Значит, так надо», – решила я. В следующее воскресенье все повторилось, только при этом еще активно шевелились ушные раковины. Интересно, что я не отношусь к числу людей, которые умеют шевелить ушами.

За это время водичка вылечила меня от простуды за 2 дня вместо обычных 7—8, предупредила появление ожога, когда я схватила горячий противень.

В августе умерла моя старшая сестра. Пять лет она боролась за жизнь, живя без обеих почек на гемодиализе, слабея с каждым днем. Множество операций, реанимации, интенсивные терапии. Огромное чувство вины. Я не смогла помочь. Да, мы с сестренкой по очереди ухаживали за ней после операций, делали, что могли. Мы заботились о теле, и, хотя мы старались, чтобы она чувствовала нашу Любовь, но все попытки заговаривать с ней о Душе и Творце натыкались на стену. Когда она, беспомощная, но очень хотевшая жить и сильная в этом своем желании, оказывалась на самом краю, я молилась за нее, не верящую:

Я молю за сестру: Помоги ей, о Боже!

Я молю за сестру, и молитва моя проста:

Если Ты не поможешь, никто не поможет,

Чтоб навек не умолкли ее дорогие уста.

Помоги ей прожить эти трудные, черные дни!

Помоги ей поверить, что мы на земле не одни!

Ниспошли ей поддержку Отцовской Любви,

Или милость яви, или чудо яви!

И каждый раз она выкарабкивалась, и мы постепенно привыкли к этому. Состояние ее стабилизировалось, а точнее, стало привычным. Потом в наш город переехала ее семья, и мы почти самоустранились. Конечно, мы помогали, когда им становилось невмоготу, но и только. Если бы Ваши книги пришли ко мне раньше, когда гидронефроз разъедал ее еще не отрезанные почки, мы смогли бы ей помочь! А точнее, если бы я пришла к Вашим книгам раньше! Я понимаю, что жизнь ее была, особенно в последнее время, не самой сладкой, но она хотела жить. А я не готова была помочь ей. Грустно.

До знакомства с Вашими книгами я никогда не просила у Господа ничего для себя, мне казалось это каким-то неприличным, ведь, что бы ни случилось, я всегда справлялась с ситуацией. За близких, за детей, – конечно, просила. И, мне кажется, бывала услышана. Ваши книги заставили задуматься, хотя принцип «каждый сам за себя» меня немного смутил. Так хочется «за того парня»! Наверное, я не умею любить себя. А как же Ангел мой может любить меня? Понимает ли он меня? Очень хотелось бы, но я никак не научусь с ним разговаривать. А душа просит. И говорит с ним, как умеет:

Когда парю над прошлым неустанно,

Листая пожелтевшие листы,

Поймешь ли ты меня, мой светлый ангел,

Простишь ли ты?

Простишь ли ты измены и обиды,