Татьяна Богатова - Лесной квадрат

– Спасибо тебе, – собралась с духом Александрина, – прежде всего, за прямоту.

– Приятно, что ты оценила, – благодарно склонил голову в сторону Владимир. – Я действительно честен с тобой. Надеюсь, ты понимаешь, что для меня недопустимо зависнуть в состоянии покоя и, так называемого, семейного уюта. Это разрушит всё, вызвав скуку и отторжение.

– А как тебе представляется дальнейшая жизнь? – заинтересовалась молодая женщина. – Ну, когда ребёнку исполнится два года. Это ведь срок, который ты сам обозначил. Не так ли? Сможет ли малыш соответствовать твоим требованиям? А вдруг ему окажется не по силам и не в радость находиться в постоянном движении?

– Сандра, ты воспринимаешь всё буквально, – снисходительно улыбнулся Пустовалов. – Движение это не только поездки по миру. Это заинтересованность множеством вещей; открытия на каждом шагу; необычайный кругозор, не ограниченный возможностями интернета. Вот что я имею в виду, говоря о движении. Мне по силам вовлечь туда нашего ребёнка. Это ведь главное, согласись. А вовсе не подтирание соплей, замена памперсов и поиски способов вызвать аппетит у малыша. Безусловно, это вещи жизненно необходимые. Но их вполне можно обеспечить, оплатив хорошую няню.

– Уверена, ты будешь замечательным отцом, – с неподдельным восхищением произнесла Александрина. – Я буду счастлива, если ты окажешься рядом с нами.

Банковскую карту Александрина обнаружила в кухне на столе уже после ухода Владимира, в очередной раз подивившись его деликатности.

Минуло две недели после объяснения Александрины с возлюбленным, когда к ней на приём в поликлинику пришёл Виталий. Как и два года назад, он явился без отца, со снимками и бланками результатов анализов.

– Врач на больничном, – огорошила его медсестра. – Если что-то срочное, приходите во вторую смену к другому неврологу. Если приём плановый, то лучше позвонить где-то через неделю и записаться на другой день.

– А что случилось с доктором? – заволновался молодой человек.

– Забрали вчера на «Скорой», прямо с работы, – недовольно буркнула медсестра, вновь углубляясь в бумаги, которые она перебирала перед тем как в кабинет заглянул пациент.

– В какую больницу?

– У вас совесть есть?! – вскинула суровый взгляд на парня медсестра. – Вы, что, собрались в больнице её доставать?! Сказано вам, если срочно, к другому неврологу. Вам же в приёме никто не отказывает.

– Я понял. Извините, – с вежливым спокойствием ответил Виталий. – До свидания! – попрощался он, аккуратно закрывая за собой дверь.

Вернувшись к тёте, куда он накануне приехал с отцом, парень попросил женщину приготовить угощение для доктора. Он уже знал, куда отвезли Логвинову, по дороге из поликлиники обзвонив три городские больницы. Пакет фруктов и овощей; куриный бульон в небольшом термосе с широким горлышком; кусок куриного мяса; минеральная вода и ломоть сладкого пирога с грушами, который тётушка приготовила к приезду родных. Снарядив племянника и проводив его, женщина вернулась в комнату к брату.

– Тебе не показалось странным, что Виталик так волнуется из-за этого доктора? – задумчиво спросила она.

– Я говорил ему, не стоит беспокоить, – с трудом произнёс мужчина, речевые функции которого в последнее время сильно ухудшились – голос делался то осиплым, то неестественно громким; произношение давалось с трудом. – Выйдет с больничного, тогда и посмотрит мои анализы.

– В том-то и дело, что никаких бумаг он с собой не взял, – озадаченно продолжила женщина.

– Ну, и правильно. Значит, просто проведать пошёл. Это хороший доктор. Помнишь, как она сердечно отнеслась к нам тогда, на первом приёме?

– Верно, – согласилась сестра. – И приезжала без вызова несколько раз к вам домой. Не всякий доктор будет так внимательно наблюдать пациента. Хотя…, – замялась женщина, не решаясь высказать больному брату свои сомнения, – Виталик, должно быть, платил ей. Не знаешь?

– Что ты?! – от волнения закашлялся Николай, подавившись обильной слюной, что копилась во рту.

– Тихонько – тихонько, – женщина проворно и бережно подняла за плечи сильно исхудавшего за последний год брата, усадив его и подставив эмалированное блюдо для сбора слюны. – Вот так, посиди немного, – она ласково погладила мужчину рукой по плечу.

– Ох, когда же мучения мои закончатся, Лида, – с болью воскликнул Николай. – И сам мучаюсь, и вы вместе со мной. Скорей бы уж!

– Коленька, родной, – придерживая брата, Лидия с трудом сдерживала слёзы, – не надо так говорить! Вот выздоровеет Александрина Григорьевна, может, ещё какое лечение назначит. Полегче будет.

– Уф, – перевёл дух мужчина. – Ничего ей Виталик не платил, – продолжил он с натугой. – Он заикнулся было, да она его так пропесочила. Сказала, что больше не приедет, если он попробует деньги ей предложить.

– Надо было не деньги, – оживилась Лидия, – а птичку какую-нибудь зарубить. Сейчас вон курицу сварила, как хорошо.

– Доктор всегда без звонка приезжала, неожиданно. Не успевал Виталий с птицей-то. Только на третий раз уж догадались. Заранее зарубили, да в морозилку.

– Ну, и молодцы, – облегчённо вздохнула женщина, усаживаясь рядом с братом на постель. – И правильно Виталик пошёл её проведать.

***

– Логвинова – четвёртая палата, гинекологическое отделение, пятый этаж, – ответили в «Столе справок» на запрос Виталия.

– Спасибо, – направился он к телефону-автомату внутренней связи.

– Логвинова после операции, – сообщила медсестра, – из отделения не выходит. Посещения только по пропуску. У вас есть? Вы родственник?

– Родственник, – вовремя сообразил Виталий. – Но пропуска у меня нет. Я живу в деревне. Только сегодня узнал про больницу.

– Фамилия как?

– Лесных.

– Ладно, поднимайтесь. Я сейчас сообщу на пост, вас пропустят.

– Спасибо, – обрадовался Виталий.

Александрина, проснувшись наутро после операции, обнаружила рядом встревоженно смотревшую на неё Ларису.

– Как чувствуешь себя?

– Нормально, – тихо проговорила бледная молодая женщина. – Вполне сносно для пациента после выкидыша. Шанса не было? – настороженно спросила она.

– Санчик, – горестно сморщилась подруга, – неужели я бы не воспользовалась им! Ни малейшего, увы. Теперь восстанавливайся, – заговорила она уже бодрее, – набирайся сил, и – в отпуск.

– А на море-то можно? – жалобно спросила Александрина.

– Нужно, – уверенно подтвердила Лариса. – Вот загорать не стоит. И, вообще, как можно меньше находиться под солнцем. Но это установка на все времена, а не только после больницы.

– Палата – «люкс», – привстав, огляделась вокруг Александрина.