Николай Бредихин - Вергилий. Социально-фантастический роман

Рая тоже не подкачала: вполне сносно исполнила жгучий фламенко.

Впечатление было очень сильное, однако отдых им всё-таки немного подпортили: невесть откуда взялись те две шлюшки, которых вчера Леонид привозил к Сильчеву.

– Вон оно как! Ребята, так нечестно, мы вам не подошли… Интересно, чем эти две шалавы лучше?

Подгорский не стал вступать в пререкания, он просто щёлкнул пальцами, подозвал администратора, показал на «жриц любви» и сделал жест, чтобы их убрали. Так же молча администратор подчинился. Желание клиента, тем более такого, – закон.

Понемногу настроение у Дениса выправилось, и строй он больше не ломал, веселился по полной программе, но, когда они вышли на улицу, их ждал сюрприз. «Жрицы» разозлились не на шутку и привели не то своих сутенёров, не то знакомых бандитов. Сильчев и Леонид, как по команде, вынули мобильники.

– Не надо, Лёнь, я сейчас Серёже Цветикову позвоню. Тут рядом, через сквер, молодёжный центр «Юность», всё быстро разрешится.

Сильчев повернулся к бандюганам.

– Ребята, может, вы не знаете, кто перед вами? Это Леонид Подгорский, почётный гость нашего города, зачем, спрашивается, на него наезжать?

– Да нам хоть сам Дубровский! – презрительно ухмыльнулся верзила с перебитым носом, наматывая на ладонь толстую чугунную цепь.

Леонид не на шутку разозлился.

– Нет уж, Дэн, Серёжа твой пусть отдохнёт сегодня. Дубровский – ладно, юмор я понимаю, но девушек, которых я пригласил, в этом заведении (в котором, кстати, ноги моей больше не будет) «шалавами» обозвали – этого я простить не могу. Сейчас моя команда приедет. Ты только ненадолго меня прикрой.

Денис загородил «друга», неожиданно почувствовав спиной ствол пистолета.

– Ребята, вопрос спорный, – попытался он протянуть время, – предлагаю забить «стрелку». Если вам нужно позвать до кучи ещё кого-нибудь из своих друганов, милости просим, главное – чтобы никто потом не был в обиде.

Бандюганы замешкались, о чём-то пошептались друг с другом, затем верзила презрительно процедил сквозь зубы:

– Ладно, так и быть, подождём чуток.

Ждать пришлось недолго. Никакой драки не произошло, «ребят» повязали, как котят, вместе с «девчатами» и на двух джипах отвезли на природу, подальше от цивилизации.

– Ну вот, видишь? – спокойно сказал Леонид. – А что ты предлагал? Мордобой?

– И что, действительно всё обойдётся без мордобоя? – поинтересовалась шокированная произошедшим Рая.

– А тебе захотелось чего-нибудь с кровушкой на десерт? – холодно поинтересовался «Дубровский».

Рая вздохнула.

– Нет, конечно.

– Ну тогда приглашаю всех на новоселье, – торжественно объявил Леонид. – Я выписался из гостиницы и обзавёлся нормальным солидным логовищем. Надеюсь, вы одобрите мой выбор.

Да, квартирка и в самом деле была что надо. Пять комнат, из них две спальни. Две ванных комнаты с джакузи, просторная кухня. Подгорский не спеша начал зажигать свечи в красивых итальянских канделябрах из горного хрусталя, расставленных повсюду.

– Ну что я тебя говорил? – тихо шепнул Сильчев Рае. – Без своего шанса Зоя сегодня не останется.

– Если, конечно, ты не сбежишь. Будь человеком, Денис! Сам понимаешь: Леонида не проведёшь.

Сильчев вздохнул, но выхода у него не было: как ни крути, а завтрашний день для творчества всё равно был безнадёжно потерян. О нём просто следовало забыть.

Фотографий практически не было. Так уж сложился их роман, что приходилось таить его от людей. И даже потом, когда Сильчев развёлся, прежние привычки по инерции сохранялись. Они никогда не появлялись вместе на каких-либо мероприятиях, встречались по-прежнему тайно и нечасто: два-три раза в неделю. Денис не возражал: после того, как Наталья отказалась выйти за него замуж, ниточка, связывавшая их, настолько истончилась, что он ни в чём подруге не перечил. А вот чего боялась она сама? Что и в самом деле притупятся их чувства? Охладится влечение друг к другу? Иссякнет чудо, развеется волшебство?

Когда-то и у него была прекрасная фигура, стройность, сила, гибкость, которые долго позволяли ему казаться моложе своего возраста, но потом тяжёлый физический труд фигуру скомкал, появился животик и выправить положение никак не удавалось, невзирая на каждодневную гимнастику, бассейн два раза в неделю, даже йогу. А вот Наташа пронесла через всю жизнь телосложение школьницы, что, в сочетании с неувядающей внешней привлекательностью и уникальным эротическим даром, делало её совершенно неотразимой. Но и этого она как бы стыдилась, старательно пряталась за неприметностью, на пляже – и то располагалась ближе к краю, чтобы не привлекать к себе нескромных взглядов со стороны мужчин и завистливых со стороны женщин.

Как часто в последнее время шептал Денис в минуты отчаяния эти строки! Когда ему указывали, что у плача и строй, и форма другие, он лишь отмахивался. Оба его деда погибли в войну, а вот бабушек своих он хорошо помнил: от одной перенял фанатичную, только без поповщины, веру в Бога, от другой, лучшей на селе сказительницы и «голосильщицы», какой-никакой литературный дар.

«Да, Наташа, Наташа, как же ты так?»

Их отношения с Маратом сразу взяли бешеный старт, человеку досталось разом всё, что по частичкам, крохам буквально, годами копилось у Натальи с Сильчевым. Хотя сам виноват, договаривались же друг другу верность хранить, не изменять, а тут и Лизонька, и Марина выявились. Но была наверняка и какая-то другая причина. Надоело с копеечной пенсии гроши считать, захотелось хоть напоследок пожить по-человечески? Или литературная лямка его опостылела?

Как вообще так случилось, что Наташа умерла? Ведь была под конец для неё стопроцентная возможность вылечиться, и даже в трёх вариантах: Америка с Маратом, Канада с Денисом и его старшим сыном, Германия с Мариной. Опять проклятое упрямство: не захотела заграницы, предпочла от той же Марины московского хирурга-профессора принять, да дрогнули в самый ответственный момент стариковские руки. Было бы весу побольше, соответственно и крови, а то модель моделью в такие годы! Так и получилось, что из двух соперников не досталась Ненаглядная никому.