Николай Бредихин - Вергилий. Социально-фантастический роман

– Ладно, – обрадовался Подгорский. – Жди меня завтра в начале девятого у себя дома. Встретим красавицу на машине. Не на трамвае же ей трястись.

– Ну а сегодня как? – поинтересовался Денис. – Объяснишь вместо меня девочкам, что у меня «критические дни» на ближайшее время? И кстати, почему бы тебе не попробовать секс втроём, раз уж сложилась такая благоприятная ситуация? Миллионер ты или не миллионер, в конце-то концов?

Подгорский поморщился, хотел было поддержать упражнение в чёрном юморе, но промолчал.

– Вообще-то ты прав, – ответил он после некоторого раздумья, – «пора, брат, пора…» Уж больно мутная пара. Не нравятся мне их намерения. А тут хамское предложение, на которое они, разумеется, ответят возмущённым отказом. Так что сегодня можно смело заказывать господам музыкантам неувядаемый шлягер: «Прощай, мой табор, пою в последний раз!»

– Да, да, «Вы не жалейте меня, цыгане…» Мой любимый Пётр Лещенко, – с ностальгией в голосе проговорил Денис.

– Мой тоже, – согласно поддакнул Подгорский.

Леонид не стал подниматься к Сильчеву, предпочёл подождать в машине. Однако как только Денис уселся на сиденье и пристегнулся ремнём безопасности, сразу взял с места в карьер:

– Ну ты и купил меня, старичок! Совесть есть у тебя? Ты ведь знал, что они не откажутся.

Сильчев расхохотался.

– С какой стати? Какие-то сомнения, признаться, у меня возникали, но разве можно быть стопроцентно уверенным в таких вещах? А что, у тебя в тот момент своей головы на плечах не было? И вообще, кто первый начал? Я о сегодняшней встрече с «псковитянкой» целые полгода мечтал. Можешь себе представить, какие это были муки, с моим-то воображением? И что в результате? Тебе всё, а мне ничего? Ладно, выкладывай, только быстренько: как вчера было? Друг ты мне или портянка?

– Как было? – Подгорский старательно объехал возникшую впереди колдобину, затем продолжил: – Да они разделали меня не под орех даже, а под дуб, под ясень. Уж я всякое повидал на своём, пусть небольшом, веку, но тут мне продемонстрировали такой класс, что у меня глаза на лоб вылезли. Конечно, мы предварительно целую бутылку виски на троих высосали. Когда я своё предложение высказал, они были в шоке; я вообще думал, что они всю мою квартиру вдребезги разнесут и удалятся в возмущении, но наша «Селия» погрустила немного, а затем со вздохом сказала: «Неожиданно, конечно, но я с самого начала решила: для любимого человека и в сексе, и в жизни сделаю что угодно. За тобой слово, Раёк». Рая тоже спокойно отреагировала: «Ну, если эта скотина (если дословно – старый козёл) сегодня так беспардонно пренебрёг мною, что мне остаётся другого?».

Сильчев подумал немного и ответил:

– Ну, я нахожу три объяснения столь невероятному фейерверку: во-первых, музыкантши, особая чувствительность, я уже как-то с подобным явлением сталкивался; во-вторых, Зоя хотела любой ценой получить дополнительный шанс для осуществления своего намерения – забеременеть от тебя; что до Раи, то она увидела здесь неожиданно открывшуюся возможность честно посоперничать с подругой: если ты вдруг захочешь сменить девушку, то чего, собственно, далеко ходить, может быть с ней и останешься?

Подгорский разочарованно скривил губы.

– Как у тебя всё просто, даже неинтересно.

Денис усмехнулся:

– А ты как хотел? Думал, здешние леди совсем дуры, исключительно на мордашку твою клюют? Деньги, вся твоя сила в деньгах. Но когда-нибудь ты поймёшь, что деньги в жизни не главное.

Леонид ехидно поддакнул ему:

– Да, да, как может быть иначе? Уже начинаю проникаться.

Есть двое праведных, но им не внемлют.

Гордыня, зависть, алчность – вот в сердцах

Три жгучих искры, что вовек не дремлют.

Данте «Божественная комедия»

(«Ад» VI, 74—75)

Перевод с итал. М. Л. Лозинского .

– Кстати, вот и наша героиня. Узнаёшь её?

– Как не узнать? – разочарованно протянул Сильчев. – Вот только, кажется, мы оба с ней здорово промахнулись. Хоть и не обманула с возрастом, но уж вид больно простецкий.

– Да, – согласно кивнул Подгорский, – знала бы она, в какой теле-киношный гадюшник с таким воодушевлением стремится попасть, сидела бы сейчас дома на кухне и пила чай.

– Иза, – представилась псковитянка, – или Изабелла.

– Понятно. Как виноград, – с невинным видом поддакнул Подгорский.

– Как Изабелла Юрьева, знаменитая певица, – высказал свою версию Денис.

– Нет, не Юрьева – Ганичева. – Иза никак не могла отвести взгляд от иномарки Подгорского. Такой шикарной встречи она никак не ожидала.

– Что стоим, кого ждём? – весело спросил Леонид. – Поехали?

Они заранее договорились о том, что сначала побудут немного в квартире Подгорского. Ещё один козырь: джакузи.

Козырь сработал, псковитянка расслабилась, с удовольствием расхаживала по комнатам в гостевом халате и тапочках, с изумлением рассматривая интерьер.

– Я думаю, сейчас самое время отправить Дениса в супермаркет за продуктами. Список предлагаю составить нашей прекрасной гостье в надежде на то, что обед, который она на скорую руку соорудит для двух голодных волков-мужчин, приведёт их в неописуемый восторг. Приз – красный поварской колпак из самой Италии для нашей Красной Шапочки.

Колпак с надписью: «Roma – Рим» тут же возник посередине стола.

Сильчеву ничего не оставалось, как только подчиниться. Леонид не зря пообещал, что сражаться будет с открытым забралом: о дальнейшем содержании их разговора Денис составил представление себе на основе диктофонной записи, которую тот сделал.

Стоило только им остаться наедине, Леонид без лишних предисловий раскрыл перед Изабеллой все карты:

– Я понимаю, Иза, ты приехала к Денису, но понравилась мне с первого взгляда. Как ты смотришь на то, чтобы эти дни нам с тобой провести вместе?

Ганичева расхохоталась.

– Ах вон в чём дело! Меня продали? И за сколько, если не секрет?

Подгорский был готов к такой реакции, успел к ней подготовиться.

– Иза, давай без эмоций, ты моё предложение неверно поняла. Никто тебя не продавал. Я просто признался тебе в своих чувствах. Это преступление? Нет так нет. Но я мог бы тебе помочь. Как ты сама понимаешь, мои возможности не идут ни в какое сравнение с тем, что может сделать для тебя Денис.

Ганичева немного успокоилась.

– Так вы поспорили на меня или нет? Это единственное, что меня сейчас интересует. Если да, то я забираю сумку и ухожу. Если нет, у тебя, Леонид, в отношении меня нет ни одного шанса. Ответ окончательный.