Николай Бредихин - Вергилий. Социально-фантастический роман

– Ну, с такими, как Стрыгина, есть другие методы: я уже позвонил своим ребятам, чтобы они составили на неё подробное, обстоятельное досье. А вот с «дронами» обычно сложнее. Но в моей команде «шахматистов» выше головы, так что наплюй и забудь. В прошлый раз мы с тобой были недостаточно хорошо знакомы и я маловато рассказал о себе. Хотя что во мне может быть интересного? Типичное поколение отпрысков «героев» лихих 90-х. Впрочем, типичное, да не совсем. Мой отец был на старте легендарной Перестройки обыкновенным начальником цеха на крупном заводе, в прошлом вообще простой инженер. Когда появились ваучеры, мы продали всё, что только возможно: машину, садовый участок, мебель, даже квартиру. Завод шёл ко дну, отец без зазрения совести разворовывал его вместе с остальными волкодавами, не брезговал ничем, а деньги с маниакальным упорством вкладывал во всё те же, казалось бы ничем не обеспеченные бумажки. Потом эта макулатура превратилась в акции, но только в нефть и газ, никакой оборонки, вообще какой-либо экзотики. Всё изменилось, когда отец пришёл со своими фантиками на первое собрание того же «Газпрома», разыскал людей, имена которых были указаны в бюллетене с предложением их на высшие посты в компании, и поставил условие: я вам голоса, вы мне работу. Так и началось. Когда мать разводилась с отцом, они договорились, что её доля делится на двоих: ей и мне. Я в то время уже завершал учёбу в Российском государственном институте нефти и газа имени Губкина. То есть шагал по стопам отца с той лишь разницей, что он закончил его вовремя, когда никто об учёбе вообще не помышлял, некогда было, ну а я всего лишь за два года, вдобавок к основному своему образованию. Потом, как я тебе уже говорил, ещё два года Оксфорда добавил, опять же вслед за отцом, для полировки. Так что на шее у папаши я давно не сижу, у меня свои деньги, акции, должности, которые по мере сил и возможностей я приумножаю. Я только с виду мажор: чтобы поддерживать знакомства, приходится хотя бы иногда появляться в самых разных местах. В тот раз я был совершенно ни при чём, но на дороге крут не ты, а твоя машина. Меня подрезали – а я оказался в дураках. Отец не мог не вмешаться – сейчас дело утрясают, заминают. А пока я в задрипанном маленьком городишке, где скука смертная, вот и нанял тебя шутом гороховым, чтобы ты меня развлекал. Но так поначалу было – сейчас меня как-то незаметно начали затягивать ваши заморочки, а проблемы я решаю обычно до того, как они возникают, по печальному опыту зная, что иначе они начнут решать меня.

Сильчев мало что понял из откровений Леонида, да и не пытался особо в них вникать. Он изо всех сил старался не «ломать строй», хотя мыслями был далеко от их столика. Наконец что-то замкнуло, и он, воспользовавшись тем, что девчонки отлучились ненадолго, предложил Подгорскому:

– Слушай, а ты не хотел бы параллельно со своей нефтянкой замутить что-нибудь другое, более перспективное?

Леонид насторожился, но больше из-за сомнений, не слишком ли он был сегодня откровенен со своим новым знакомым. Деловые предложения от какого-то жалкого лузера – что могло быть смешнее? Однако то, что он потом услышал, заставило его призадуматься. И тем не менее все серьёзные разговоры они постановили отложить до утра следующего дня.

В этот вечер все, наверное, были слишком перегружены собственными размышлениями. Рая была не исключением.

– О чём это вы с таким сосредоточенным видом весь вечер шептались между собой, если не секрет? – с интересом спросила она Сильчева, когда Зоя с Подгорским пошли танцевать.

– Для тебя нет, – усмехнулся Денис, – просто в разговорах этих подтвердилось то, что я тебе уже говорил: Леонид вовсе не молокосос и не тусовщик, как мы о нём думали, а сам по себе, помимо отца, весьма крупная рыба. Во всяком случае, слишком крут, чтобы Зое строить на него какие-либо планы. Как она, пока так и не забеременела?

Рая пожала плечами.

– Знаешь, тут всегда лотерея, тараканьи бега. Приспичит – хоть ты тресни, ничего не получается, а чуть-чуть забылась, оплошала – тут же влипла: две полоски на небезызвестном тебе тесте. Тем более что вдобавок я ещё под ногами путаюсь, отвлекаю огонь на себя.

– Отвлекаешь огонь? На себя? Ты-то тут при чём? – удивился Сильчев.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила Зоя. – Как так получилось, что в нашем соперничестве Подгорский меня выбрал? Во всяком случае, прочь не откинул. Да, да, теперь твой бычок пользует нас сразу обеих. Только не вместе, а поодиночке. Вот только пока и от тебя, и от Зои скрывает свой кобелизм. Чего ухмыляешься? Твоя школа. «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Помнишь? «Евгений Онегин».

– Да, конечно, – рассеянно кивнул Денис. – «Так воспитаньем, слава богу, у нас немудрено блеснуть».

– Вот-вот, я и блеснула, – поддакнула Рая. – Таким штучкам от тебя набралась, сама завожусь с пол-оборота. И откуда, интересно ты выучился подобным премудростям?

Сильчев пожал плечами.

– Возраст, опыт, куча литературы в придачу, ну а главное – женщин много разных было, но только две настоящие жемчужинки попались, с тем сахарком от Бога.

– Сахарком, – удивилась Рая. – Впервые слышу. Выходит, чтобы преуспеть в любви, надо больше сладкого есть? Да разнесёт моментально, станешь как корова!

Денис расхохотался.

– Я не о том совсем. Просто притча есть такая: однажды Бог, будучи в хорошем расположении духа, решил подарить всем женщинам на Земле по кусочку сахара. Один кусочек у него остался лишним, вот с тех пор мужчины и бесятся, ищут ту женщину, которая слаще остальных.

– Понятно, – немного раздражённо подвела итог Раиса. – Тебе просто повезло. А как мне быть? Я, конечно, не вылезаю из модных ресторанов, провожу вечера в хорошей компании, но что в итоге? Меня отымели два козла: только со старым рассталась – тут же молодой привязался. Казалось бы, по всем законам минус на минус должен дать плюс, но где он? Может, кто-нибудь из вас мне хоть платьишко подарил или браслетик?

– Вопрос явно не ко мне, – от души расхохотался Сильчев. – Слушай, а давай больничный возьмём? Вроде как прохватила нас (как бы помягче выразиться?) диарея от всех этих изысканных кушаний? Если с инфекционистом договориться, до трёх недель можно в больничке прокантоваться. Для старого козла не вопрос, а вот молодой столько не выдержит, тут же замену тебе найдёт.

Рая промолчала, не стала пенять Денису на его чёрный юмор.

– Ясно. А если серьёзно, что посоветуешь?

Сильчев вздохнул.

– Дня на три хотя бы умотать куда-нибудь. К бабушке, к маме. Вернёшься потом как ни в чём не бывало. Не твой ранг, ты права, только время зря теряешь. Мне и самому сей фрукт смертельно надоел, от писанины отвлекает. Но мне сложнее.