Илья Тель - Панацея. Роман

Это все. Благодарю за внимание.

Российская империя замерла в гробовой тишине. Затем по всей стране грянул оглушительный гром аплодисментов. Люди выражали поддержку плану Матушкина. Несогласные отдавали дань его мужеству и принципиальности. В ходе обращения Матушкина в небе то и дело появлялись лица слушателей: жадно внимающие, испытывающие эмоциональное потрясение, кивающие в знак одобрения или же отрицательно качающие головой в знак расхождения с позицией Верховного правителя. Равнодушия и равнодушных не было и в помине.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Сказать, что пламенная, полная страшного здравомыслия новаторская проповедь Матушкина потрясла страну и мир – не сказать ничего.

Из истории известно: время от времени род людской оживает и переносит великие перемены. А значит, на долю одних поколений выпадает жизнь по инерции, жизнь в привычном мире, жизнь настоящим, являющимся прошлым. На долю избранных выпадает иной жребий – слышать первородное дыхание жизни, ваять облик будущего. Привычнее смотреть на жизнь со стороны, и совсем другое дело – ощущать пьянящую явь беспокойства и тревоги, быть внутри жизни, всеми фибрами души, и каждым нервом, и каждой клеточкой своего существа переживать ее биение, быть частью землетрясения, всемирного потопа, извержения вулкана… быть творцом скончания времен , вдыхать последний, смертный час…

Настали дни обсуждения плана Матушкина – дни исступления, яростных дискуссий, дебатов с пеной у рта, с рукоприкладством, слюноизвержением, плевками в лицо и поливанием оппонентов водой и соком. Интернет, социальные сети, телевидение, печатные средства массовой информации и, наконец, улицы бурлили, кипели, жили! Исход породил гигантский водоворот комментариев: интересных и тривиальных, глубоких и бездарных, вдумчивых и одиозных, ярких и убогих.

Как и предупреждал Матушкин, его идея встретила (не) истовое шельмование. Какими только эпитетами не наградили Верховного правителя Российской империи сервильные масс медиа однопроцентников в национальном и глобальном масштабе. Его называли алкоголиком и конченым алкоголиком, преступником и государственным преступником, сумасшедшим и городским сумасшедшим, провокатором, Геростратом, охлократом, «кухаркой, управляющей государством», террористом, паяцем, Петрушкой, висельником, ярмарочным краснобаем, скоморохом, нищебродом, смердом, комедиантом, еретиком, всадником Апокалипсиса, бесом, демоном, адвокатом дьявола, чертом, человеком без души и даже Антихристом, князем тьмы, возжелавшим превратить мир Божий в могильник… Почитатели «Фауста» называли Матушкина Вагнером, а его сторонников – гомункулами.

Наряду с существительными использовались многочисленные глаголы и прилагательные, подчеркивающие безумное убожество намерений Матушкина. Лидера российской нации обвиняли в порочном стремлении оболванить, одурманить, совратить подданных Российской империи… Помыслы Матушкина определялись как болезненные, поганые, подлые…

Реакция на обращение Верховного правителя подчеркивала важную особенность языка – склонность к злословию. Обилие существительных и прочих разнородных слов с негативным, презрительным оттенком поражало, исчисляясь десятками, если не сотнями. Для поругания Матушкина без стеснения использовалась табуированная лексика.

Злопыхатели утверждали, что Матушкин делает из подданных империи «штрафную роту», «штрафной батальон», «штрафную нацию». Эстеты называли россиян жертвами ЗОВа – Загадочного ожесточенного воздействия.

Уничижительные определения, метафоры, ярлыки, обвинения в разного рода «измах» сыпались на голову Верховного правителя Российской империи как из рога изобилия, олицетворяя собой привычную канитель, торжество интегральной пустоты в коллективной голове.

Впрочем, поношение Матушкина быстро выдохлось и со временем все больше и больше напоминало какой-то неестественный, вымученный оргиастический обряд с бесконечным бряцанием кимвалами, какое-то пылкое, но при этом неугомонное, несуразное глухариное скирканье. Напыщенность, неискренность, себялюбие и сребролюбие, лежавшие в основе этого поношения, смердели; многочисленные червоточины, выдававшие его меркантильную природу, его чванливая павлинья поза, отворачивали людей, побуждая их закрывать глаза, затыкать уши и зажимать носы.

В конце концов, не злобные, бездушные клеветнические нападки, не убогие обвинения и анафемы в адрес Матушкина задавали общий тон комментариев и откликов. Если вы думаете, что план Матушкина был встречен в штыки большинством, то ошибаетесь. Глубоко, фатально ошибаетесь! Если вы так думаете, значит вы выбрали для рождения не то время, не ту страну, а, скорее всего, не тот мир. Положительное восприятие, позитивный настрой зримо превосходили неприятие.

Да, очень многих воззвание Верховного правителя Российской империи ввергло в ужас. Да, во многие неокрепшие, изнеженные души вселился цепенящий животный страх… Но при этом обывательское сознание чутко взвешивало все «за» и «против». И, как правило, аргументы «за» перевешивали. Безысходность рукотворного бессмертия пугала до смерти. Люди воочию узрели адские перспективы жизни после смерти.

Людей идейных, увлекающихся, настырных, жадных до неизведанного влекла сила идеи Матушкина, ее смелость и непорочность. Горячих патриотов, лихорадочно верящих в особую миссию России, манила недосягаемая метафизическая высота, на которую превознес эту миссию национальный лидер. Игроманы с головой погружались в новую реальность как в новую увлекательную игру, желая во чтобы то ни стало выйти на самый последний уровень, броситься в пропасть, чтобы победно дойти до конца…

Тысячи волонтеров по всей стране раздавали памятки с выдержками из обращения Матушкина. Рефреном звучала простая мысль: НИЧЕГО ИСПРАВИТЬ НЕЛЬЗЯ.

Оповещение Верховного правителя Российской империи о рукотворном бессмертии оказалось умопомрачительной правдой: мир стоя на пороге величайшего технологического прорыва и величайшей опасности. Стал известен главный источник утечки информации: друг детства и юности Матушкина Веналий Гробман – один из создателей «Пандемониума».

Образ «Пандемониума» обретал все более четкие убийственные очертания. В бесчисленных комментариях, статьях вырисовывалась поразительная картина…

После смерти вневременная сущность человека на время «закрывается» в некоем «облаке» – по сути, в виде файла. В этом файле записана вся жизнь, во всей полноте, по секундам, по миллисекундам – не только «внешние» события, но и вся подноготная, весь внутренний мир человека, все его мысли, болезни, страхи, фобии… Оставалось невыясненным, что происходит с файлом позже – переход в новое качество или же угасание… Но устроители сверхсекретного проекта, превосходящего по своим масштабам ядерный проект, космический проект, проект создания термоядерного реактора, получили доступ в это «облако» и возможность переносить файлы с человеческим Я в свой собственный компьютер, а затем помещать вневременную сущность человека в любое виртуальное пространство в заданном эмоциональном состоянии, настраивая органы чувств и сознание…