Илья Тель - Панацея. Роман

Характер у Юстаса был сложный, но не злобный, а скорее бедовый, задиристый. Он ужился с алабаями Ахиллом и Одиссеем, и ощущал себя полноценным членом дружного дачного кружка.

Другой, особенно верующий или суеверный, на месте Матушкина помыслил бы недоброе. Такой человек мог подумать, что Юстас и не кот вовсе, а какое-то дьявольское отродье. Но Матвей Александрович был личностью иного толка. Он тоже верил. Но верил в то, что с высокой степенью вероятности в жизни не происходит ничего случайного: особенно в вопросах смерти. Смерть иногда подсказывает, самовыражается, шепчет своим избранникам что-то недоступное их пониманию. И нужно быть чутким, нужно вслушиваться в этот промыслительный шепот заботливого Мрачного жнеца…

Говорят, что Господь, изгнав из рая не в меру любознательных Адама и Еву, оставил там зверей и птиц, ничем его не печаливших. Животные, сосуществуя с человеком, деля с ним общий мир, одновременно обитают в иной реальности. Согласно библейской притче, Господь отверз уста ослице, узревшей ангела, дабы она наставила на путь истинный недоброго мага и прорицателя Валаама. Не каждый зверь в состоянии уподобиться валаамовой ослице и молвить человеческим голосом. Определенно Юстас подал какой-то знак и, как подчас случается с настоящими провидцами, не понимал существа своего послания. Что ж, когда говорят высшие силы остается смиренно ждать, покоряясь им, уповая на их справедливость и снисхождение, на их непреходящую мудрость…

Матушкин испытал глубочайшее потрясение. Оно было связано не только с естественной реакцией человека на необычное и трагическое происшествие – неправдоподобную смерть живого существа, но, главным образом, с ожиданием будущего. Это будущее начиналось…

Юстаса упокоили за домом… Матвею Александровичу и его спутникам было муторно и зябко. На душе скребли кошки… Закапывая небольшой гроб с новопреставленным, Матушкин понимал разумом, ощущал сердцем и всем своим существом: нельзя похоронить послание, направленное этой загадочной смертью.

И еще нужно выпить: как можно скорее и как можно больше.

Вопрос передачи власти – один из самых сложных, запутанных и значимых вопросов русской истории. Порой кажется, что вся многовековая летопись огромной страны нанизана на интриги, перевороты, убийства и прочие проявления неукротимого желания вознестись, неуемного стремления хоть на какое-то время уподобиться Богу на земле. И вся наша история движима людьми, обуреваемыми единственной заветной страстью: владычествовать самому, напрямую, или посадить на престол сына или дочь, внука, брата, свата, деверя, любовника или любовницу, ставленника иного рода – какого-нибудь дурачка, и крутить-вертеть – им и страной. Все остальное – грандиозные победы и поражения, величие и национальные катастрофы, культура и наука, гигантская территория, оборонно-промышленный комплекс и атомная отрасль, Пушкин и Лермонтов, Чайковский и Репин, Григорьев и Толстой, Ломоносов и Менделеев, Циолковский и Гагарин, а также Иваны да Марьи и вообще все народонаселение со всеми своими проблемами, бедами, устремлениями и чаяниями – есть приложение к этой подлинной истории России – эпопее борьбы за власть и властвования.

Обитатели России имеют возможность убедиться в непреложности этой истины не только по отголоскам исторической памяти, не только по учебникам, трудам историков и литераторов. Практически каждое поколение становится свидетелем очередной «развилки»: с интересом, с замиранием сердца, со страхом ожидая ответа на вопрос: «КТО?». Именно «КТО?», а отнюдь не «что делать?» является главным родовым вопросом нашей державы. Это притягательное «КТО?» превращает хронику русской жизни в «американские горки», переносит нас в сказку: налево пойдешь, направо… Но одновременно, напряженное ожидание этого «КТО?», сопутствующий этому ожиданию накал страстей наделяет нас ощущением сопричастности – пусть пассивной, немой, незрячей, мнимой, но все же сопричастности к акту исторического творения.

Справедливости ради заметим, что Россия не является каким-то вопиющим исключением. Власть – универсальная сущность. Власть – блюдо, которое часто, в самых разных частях света и в самые разные времена подается с «приправами». Подчас довольно экстравагантными, злодейскими, ядовитыми.

Конечно, есть на свете страны, жители которых располагают счастливой возможностью не следить, по крайней мере пристально, за сменой своих правителей. Смены проходят заурядным, «дежурным», церемониальным образом.

История этих государственных образований идет строго по расписанию: без надрыва, без слез, без кровопускания. Впрочем, о какой истории мы говорим?! «Счастливые народы не имеют истории», – гласит мудрая французская пословица. Потому, у них нет и героев. В таких странах без истории пресловутые институты и традиции стали сильнее личностей. А вот правители обмельчали. Да и какие они правители! Жалкие, убогие люди, опасающиеся нарушить закон, обмануть, украсть, наконец, убить… Так и хочется воскликнуть: где вы, подлинные титаны, поэты, неистовые летописцы, великие «бичи земли», даровавшие Истории плоть и кровь?! Канули в Лету Александр Македонский, Цинь Шихуанди, Гай Юлий Цезарь, Аттила, Чингисхан, Тамерлан, Иван Грозный, Петр Великий, Наполеон, Ленин и Троцкий, товарищ Сталин и товарищ Мао Цзэдун… Какой масштаб, какие цели, какие жертвы! Сама судьба писала биографию веков и тысячелетий под их диктовку, их жизнями, их деяниями. Они же не щадили чужие жизни. Теперь в «цивилизованном» мире «лидеры» меняются как исподнее… Стыдно, грустно, невыразительно!

Иное дело Россия. У нас часто бывает плохо, но редко бывает скучно. Буря, бунт, революция – наш символ веры, наш пароль, наша молитва.

Да, судьба направила бурную реку русской власти с ее могучими порогами, губительными водоворотами, крутыми берегами в убогий «коллектор» «демократических процедур». Но это новое тесное русло не отменило судьбоносной остроты вопроса «КТО?» и того неоспоримого обстоятельства, что первое лицо России может все или почти все. Именно у него хранится заветный ключ от пояса верности, в который закон облачает власть. Первое лицо нашей страны – Царь , а Россия – если не абсолютная монархия, то весьма личностное государство. Учитывая ресурсы России, масштаб формальных и неформальных полномочий делает главу Российского государства одним из самых влиятельных, а подчас самым влиятельным человеком в мире.

В этом – одно из главных отличий России от других стран. В этом ее сила и слабость. Слабохарактерный или продажный правитель, идиот или Иуда, а, тем более, два в одном, да еще с родимым пятном на лбу – беда, которую не уравновесят никакие ресурсы. Волевой и расчетливый властелин, умеющий ударить, когда не ждут, там, где не ждут, способен свернуть если не горы, то шею. Очень многим.