Илья Тель - Панацея. Роман

Сказанное не означает, что я хочу нарушить обещание более не выставлять свою кандидатуру для участия в выборах Верховного правителя Российской империи. Сказанное также не означает, что я намерен упразднить сами выборы. Кому мешают выборы? Что они – выборы – есть, что их нет…

Просто я хочу сказать, что привычные иерархические форматы передачи власти себя изжили. Я убежден: в этот судьбоносный для российской государственности момент мы должны применить инновационный, новаторский подход. А, как известно, все новое – это хорошо забытое старое.

Перед выступлением Евстафия скептики думали, что тот может сыграть крапленой картой: вытащить из рукава своего прошлого сменщика, а, может, по доброй русской традиции, явить миру неизвестного сына или дочь, или другого родича. Однако слова «иерархические форматы передачи власти себя изжили» окончательно спутали все прогнозы. Евстафий играл по своим правилам. Он предложил то, что никому не приходило в голову. Но открывал свой план постепенно, начиная с экскурса в античную историю.

Давайте вспомним восстание жителей Афин под предводительством доблестного Клисфена против тирании ненавистных Писистратидов, а затем – против олигархической партии коварного Исагора… Не помните? И я не помню. Но только вдумайтесь! В далеком 507-м году до нашей эры этот самый Клисфен провел впечатляющие демократические реформы. Они увенчались небывалым успехом – в объединении древнегреческого полиса, в развитии его экономики и социальной сферы, в военном деле, в нациестроительстве. Были одержаны важные победы в войнах.

И знаете, что самое интересное? Подавляющее большинство государственных постов в новых демократических Афинах распределялось по жребию.

ЖРЕБИЙ – вот ключевое слово моего плана. В вопросе выбора преемника предлагаю положиться на волю Божью или на волю случая. Кому что ближе. Я предлагаю выбрать своего преемника наугад, посредством лотереи.

Сегодня вечером в пятницу тринадцатого сентября вместо надоевшей всем программы на «Первом канале», и на других главных телевизионных каналах страны, а также в ведущих сетевых средствах массовой информации в прямом эфире будет выбран номер паспорта… поддатого…

Верховный правитель запнулся, на секунду задумался, но быстро нашелся.

Подданного Российской империи, которого мы сможем поддержать на предстоящих выборах главы нашего государства.

Напоминаю, что в соответствии с конституцией, таковым может стать… подданный (Евстафий проговорил слово «подданный» по слогам для надежности) не моложе тридцати пяти лет, постоянно проживающий в Российской империи не менее двадцати пяти лет. В случае, если паспорт будет принадлежать человеку, не соответствующему этим критериям, загорится красная лампочка.

Говорю, как на духу, как на исповеди: номера моего паспорта в базе данных не будет. С меня хватит. Я ухожу.

Верховный правитель грустно улыбнулся и продолжил.

Безусловно, есть вероятность, что потенциальный предводитель окажется придурком. Но, во-первых, России к этому не привыкать. И вообще, придурок может сделать много хорошего, и он определенно менее опасен, чем компетентный, но коррумпированный, а тем более продажный умник. А во-вторых, будет определена тройка кандидатов. В конце концов, не могут же все трое уродиться кончеными идиотами. Я уверен, из троих обнаружится хотя бы один вменяемый.

И да ниспошлет Провидение добрый выбор нашей стране!

Заиграл гимн Российской империи. Евстафий встал и посмотрел в камеру усталым, но твердым, уверенным взглядом.

Все были ошеломлены. Мир был ошеломлен. Вечером в пятницу тринадцатого сентября состоялся розыгрыш «президентской лотереи», как впоследствии окрестил выборы народ. Трансляцию смотрела практически вся страна, кроме сумасшедших, в стельку пьяных, находившихся в состоянии продвинутого наркотического опьянения, а также на боевом дежурстве. К эфиру присоединилось немало зарубежных зрителей. Заветными цифрами стали 77 28 ХХХХХХ.

Ошалевший от небывалого волнения бывалый ведущий объявил, что обладателем искомого паспорта является житель Москвы Матвей Александрович Матушкин.

В эти судьбоносные часы Матушкин находился на даче в садовом товариществе «Мечта крест» и яростно, на разрыв аорты выпивал с соседом и его кумом. Ближе к двадцати одному часу возлияние было прервано робким стуком в дверь. В этот момент Матушкин, хорошо знавший поэзию, ярко выпивший и философски настроенный, декламировал «Приглашение к обеду» старика Державина:

– Матвей Александрович, друг сердечный, поздравляю тебя… Вас! Поздравляю вас! От всей души! Большая честь! Большая честь! – взволнованно лепетал запыхавшийся председатель правления «Мечты крест» Иван Иванович Блюдин, сам не свой.

Многие обитатели садового товарищества «Мечта крест» недолюбливали друг друга. Подчас в товарищах не было никакого согласья. Надо сказать, что председатель и Матушкин с недавних пор враждовали и время от времени скандалили. Появление председателя озадачило Матушкина. Впрочем, он скорее из любви к прекрасному, нежели из вредности и неприязни к Блюдину перебил его Державиным:

Ишь ты, подумал Блюдин. Заранее все знал, паскудник. Уже с обеда обмывает, сука: «Не чин, не случай и не знатность…». Как же! И ведь уже вознесся. Акцентирует русский характер своего обеда. Тоже мне, потомственный русак, кипел председатель. Небось папаша его или дед хитромудрый специально такую убогую, слезливую фамилию выдумал с уменьшительно-ласкательным суффиксом. Знаем мы вас с такими фамилиями и ветхозаветными именами. А мои-то придурки, все Иван да Иван. О фамилии надо было думать и естестве обрезанном! Кому же нужен в России Верховный правитель Блюдин! Вот Матушкин – другое дело. Матушкин – это что-то свое, родное, посконное. Не то что Блюдин. Но как маскировался! Гнида! За свет не платил! Но надо терпеть! Теперь надо терпеть! И председатель терпел и растерянно улыбался.