Илья Тель - Панацея. Роман

Верховный правитель Евстафий находился в преклонном возрасте и очень устал. Столько, сколько правил этот человек фактически не властвовал ни один царь и ни один вождь в истории России.

По мере старения Евстафия страна вместе с ним погружалась в состояние, именуемое возрастом дожития. Нет: ум, работоспособность и реакция Верховного правителя оставались на высоте. Он не делал больших, тем более, трагических ошибок. Он и ведомая им держава долгие годы были главным игроком на мировой шахматной доске. Просто состояние этого возраста уместно соотнести с ездой на поезде по одинокой железнодорожной колее. Вы уже не в силах никуда повернуть, что-то переиграть, исправить. Вы едете туда, куда ведет колея – в коммуну (помните: «наш паровоз вперед летит…»), в социализм или в развитой социализм, в дикий капитализм или в капитализм с человеческим лицом, в задницу или куда-то еще. Но только туда, куда ведет колея. Ее путь сложился, устаканился, утрясся в ходе исканий, проб и ошибок, под влиянием объективных обстоятельств, слабостей и случайностей. Он – машинист. Он ведет поезд и уже сам не ведает, что будет там, за вечно уплывающим горизонтом. И ехать можно только при наличии тяги. Без нее поезд может двигаться по инерции, катиться под уклон. В гору состав уже не пойдет. Взять новые высоты ему невмоготу. Локомотив устал. А за ним тянутся столько вагонов… И все расположившиеся в них многочисленные друзья и приближенные, их расплодившаяся родня и челядь отвыкли от брандахлыста. Они хотят вкусно кушать и все еще чего-то ждут, все еще канючат – очередного удельного княжества при российском бюджете, новой жирной синекуры…

Казалось, поезд под названием «Россия» неспешно катится под уклон неизвестно куда. Задел в развитии оборонно-промышленного комплекса давал стране возможность сдерживать своих недругов, наводить на них страх и трепет, не позволяя сломать себя и ломая чужие планы. Экономика и социальная сфера скорее держались на плаву. Сложилась полукапиталистическая полуфеодальная система. Она работала как могла.

Такую оценку не стоить считать уничижительной и бранной. Один неглупый человек сказал: не дело человека строить на земле Царство небесное; задача грешного человека – не дать себе погрязнуть в трясине ада. И, наверное, Евстафию это удалось. Он прибрался в аду, подготовил страну к войне и построил рай для избранных. Спасибо ему и на том.

И не завидуйте избранным обитателям этого рая черной или белой завистью. Рай на земле – «рай», конечно же, в кавычках, рай материальный – во все времена уготован очень немногим, а кому-то из немногих – ненадолго. «Дач всего двадцать две, и строится еще только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи». И так было всегда. И так будет всегда. Да и рай этот – весьма условный. Конечно же, деньги – это свобода. Наверное, не для тех, кто эти деньги «поднимает». Для этих людей деньги – скорее ярмо и самодисциплина. Но хотя бы для их детей и внуков. А каждый наделенный этой свободой распоряжается ею в меру собственной испорченности. Кто-то садится в дорогой автомобиль и бьется на Кутузовском проспекте, кто-то влюбляется в наркотики… Многие судьбы – ошибки Абрахама Маслоу с его пирамидой. Ее верхние этажи подчас совершенно не интересуют детей и внуков новоявленной «элиты». Но это – совсем другой вопрос…

Согласно обещанию, данному Евстафием, истекал заключительный срок его правления. Наступал исторический день.

В пятницу тринадцатого сентября в восемнадцать часов по московскому времени на экранах сотен миллионов телевизоров, ноутбуков, смартфонов и прочих гаджетов появилась заставка: «Обращение Верховного правителя Российской империи Евстафия к подданным Российской империи». Страна и мир, затаив дыхание, «читали по его губам».

Стенограмма обращения Верховного правителя Российской империи Евстафия к подданным Российской империи (с авторскими комментариями – И.Т. ).

Уважаемые подданные Российской империи!

Через несколько месяцев, в марте будущего года истекает срок моего пребывания на посту Верховного правителя Российского государства.

Меня постоянно спрашивают, в последнее время особенно часто, думаю ли я о своем преемнике – человеке, который способен повести за собой страну? Господи, я уже и забыл, когда меня спросили об этом впервые! Я всегда отвечал, что думаю о нем неустанно. Уже много-много-много лет… А в последнее время я только о нем и думаю. Проснешься посреди ночи и думаешь – ну КТО?! И даже уже не думаешь, а ждешь. Какого-то знака, если хотите, знамения… Свыше. Откуда ж еще…

Верховный правитель тяжело вздохнул и продолжил.

Все долгие годы работы на посту руководителя Российской Федерации, а затем Российской империи я был с вами относительно честен. Сегодня хочу высказаться с запредельной искренностью…

Я не нашел человека, который мог бы занять высший государственный пост в такое сложное и даже смутное время в горячо любимой всеми нами, но такой… э-э-э… непредсказуемой стране…

И дело даже не в том, что для этой ответственной миссии нет подходящих людей. Может быть, они есть. То есть, скорее всего есть. Были у меня несколько на примете. Просто все они в ожидании то ли моего окончательного решения, то ли, прости их, Господи (Евстафий перекрестился) , моей кончины перессорились. Я вам больше скажу. Чего уж скрывать. Пере-СРАЛИСЬ…

Евстафий снова тяжело вздохнул и продолжил.

Если бы вы знали, как они мне надоели. Вот где у меня все эти преемники!

Верховный правитель двумя пальцами продемонстрировал приставленные к горлу «вилы».

Я никогда не позволял себе сквернословить. Публично. Но сейчас скажу прямо: УСТАЛИ они меня. Ей богу!

Надо сказать, что Верховный правитель, не будучи авантюристом, отличался изысканной непредсказуемостью. Многие подумали, что Евстафий вновь решил продлить свои полномочия в обход обещания и уйти со своего поста разве что со смертного одра – в мир иной. Но он в очередной раз всех удивил и посрамил. Но для начала заметил с иронией.

И вообще, почти все мое окружение, почти все наши чиновники, да что там чиновники, почти вся наша… хм… элита не думает ни о чем и ни о ком, кроме денег, себя и благополучия родственников… своих… ближайших. Собрать бы их скопом, гуртом, с женами, детьми, братьями, сестрами, племянниками, тещами и тестями, свояками, со всеми прочими родичами-кровососами… ну и любовницами… да и любовниками… да и забросить к ебаной, извините за выражение, матери… на какой-нибудь необитаемый остров, в какую-нибудь Тмутаракань, чтобы…

Верховный правитель взял небольшую паузу, снова тяжело вздохнул, внимательно посмотрев в камеру. Казалось, его взгляд пронзает экраны, обращается к каждому слушателю персонально.