Ив Соколофф - Чёрный Лес

– Пчела… Это ты?!

Тонкие яркие губы чуть приоткрылись в приветливой улыбке, обнажая мелкие ровные зубы, Мартин смотрел на это такое знакомое лицо и не узнавал его. Он заметил, что Май подвела глаза и накрасила ресницы, чего раньше отродясь не делала, она коротко постриглась, открыв маленькие розовые уши, ее черные волосы, уложенные с тщательной небрежностью, казалось, поглощали яркий свет перронных огней. Все остальное, вроде, было прежним: прямой, четко очерченный нос с красиво вырезанными ноздрями, чистый лоб, темные тонкие брови. Вот только взгляд… Мартин просто задохнулся от его глубокой таинственной синевы. Неужели у Май всегда были такие глаза, а он даже не замечал?

– Молодой человек, вы выходите? – недовольно спросила пожилая дама, тщетно пытавшаяся протиснуться мимо него.

– Конечно, простите! – он спрыгнул со ступеньки и торопливо подошел к встречающим.

– С приездом! – Май легко коснулась его щеки теплыми сухими губами.

От нее пахло свежестью и легкими духами.

Элена тоже хотела что-то сказать, но в этот момент подоспел Оскар и бесцеремонно заключил ее в объятия, женщина, правда, была совсем не против, она счастливо рассмеялась, с удовольствием замирая в его сильных руках.

Икер с широкой улыбкой протянул раскрытую ладонь Мартину и воскликнул в свойственной ему несколько развязной манере:

– Ну наконец-то ты притащил свою тощую задницу назад! Давно пора, ребята без тебя репетировать отказываются!

Мартин крепко пожал руку друга и повернулся к Ма́ри, та, без тени смущения, влажно чмокнула его в щеку и тут же вернулась к Икеру, крепко ухватив того за локоть. Судя по всему, расставание с Мартином она пережила без особых проблем.

– Ладно, старик, чертовски рад, что ты приехал, но мы с Мари побежим – дела всякие! – Икер чуть заметно подмигнул другу. – Что, завтра играем? Прямо с утра?

– Конечно! – Мартин с энтузиазмом кивнул, почувствовав, как в предвкушении репетиции, на кончиках пальцев левой руки зазудели мозоли от струн.

– Окей, до завтра! До свидания дядя Оскар и тетя Элена!

Взрослые, перестав обниматься, улыбаясь посмотрели вслед удаляющейся под руку парочке.

– Что ж, наверное, оно к лучшему? – тихонько поинтересовался Оскар у Элены.

Та только многозначительно подняла брови – мол, конечно лучше, только потом обсудим, дети услышат!

Но детям было не до того.

– Март, ты, вроде, что-то спросил, когда забаррикадировал собой выход из автобуса, так? – чуть с хитринкой спросила Май. – Что тебя так поразило? – Она критически осмотрела себя. – Вроде, все как было!

– Я… Мне показалось, что ты изменилась, – прямо сказал Мартин, он привык всегда говорить с Май честно, хотя сейчас чувствовал непонятное стеснение.

– И что? К лучшему?

Он слегка кивнул, во все глаза глядя на подругу и словно видя ее в первый раз: перед ним стояла высокая стройная девушка, выглядевшая чуть моложе своих восемнадцати лет, узкокостная и длинноногая, в потертых узких джинсах и голубой обтягивающей футболке. С удивлением он заметил, что у нее есть грудь и выраженная талия, и вообще, от подростковой угловатости не осталось и следа. Неужели, друг детства превратился в самую настоящую женщину, причем такую невероятно красивую? Да когда только она успела?! Или Мартин был слепым? Он ничего не понимал и пристально разглядывал Май пока, смутившись собственной бесцеремонности, не спохватился, не поднял глаза от ее округлостей, и не перевел взгляд на лицо. Она улыбалась – его искреннее внимание, пусть даже слишком прямолинейное, было ей очевидно приятно.

– Ну что, поехали домой? – вернул Мартина к действительности голос Элены. – Праздничная еда давно готова!

Сидя на заднем сиденье машины Оскара, которую привычно вела Элена, Мартин все никак не мог прийти в себя, хотя повода для волнений, по логике, больше не оставалось. Украдкой, он то и дело бросал быстрые взгляды на Май, сидевшую рядом, но девушка лишь невозмутимо смотрела в окно, не обращая на него никакого внимания, ее аккуратный профиль четко вырисовывался на фоне светлого, расцвеченного солнечными лучами города, проносившегося за стеклом. Конечно, она чувствовала как Мартин смотрит на нее и ей это нравилось, его такая забавная и непосредственная реакция на ее новый образ ей откровенно льстила. Все было здорово, все снова налаживалось, причем легко и естественно.

Надо сказать, когда Мартин разошелся с Мари, Май очень обрадовалась, просто ничего не могла с собой поделать. Вот только потом, когда она как следует все обдумала, ей стало стыдно: ведь и эта примитивная радость, и ее собственный неудачный опыт с ухажером, были просто следствием обычной женской конкуренции, а не ее сознательным выбором. Май считала себя девушкой не глупой и рассудительной, но, вот пожалуйста, поддалась влиянию каких-то древних инстинктов, глубоко скрывающихся в самой человеческой природе. Эта мысль ее неприятно поразила, она всерьез задумалась, как найти правильный баланс между разумом и чувствами, между моралью и инстинктом. Поэтому когда Мартин был так расстроен разрывом с Мари, она еще больше отстранилась, не желая превращаться в дежурную жилетку, в которую так удобно выплакаться и которая всегда под рукой. Ее женская гордость восставала против подобного отношения. А потом он уехал, а она с ним даже не попрощалась. А уже через пару недель, когда все ее здравые размышления так ни к чему и не привели, и она решила продолжить жить, доверяя корректировку баланса между осознанным и подсознательным, в основном, своему чутью, Май поняла, что ужасно скучает. Ей очень нужен был Мартин, но не завоеванный любой ценой – это было бы нечестно, а самостоятельно понявший, что она самая лучшая на свете. На меньшее она была не согласна. Для начала она лишь поменяла свой имидж на чуть более «взрослый» и женственный, и решила дождаться возвращения Мартина. И вот теперь, два месяца спустя, ловя на себе его немного растерянные, но очевидно восхищенные взгляды, Май подумала, что иногда лучше просто подождать, и время само все расставит по местам.

По случаю возвращения мужчин, Элена устроила самый настоящий праздничный стол в русском стиле. Вдвоем с Май они нарезали несколько салатов, запекли буженину, а основным блюдом была утка с яблоками. Правда, целой птицы не удалось найти во всей Доностии, и блюдо больше напоминало французское «Magret de canard aux pommes» 1 1 Magret de canard aux pommes – утиная грудка с яблоками (фр.) , но никто не стал придираться. Мужчины по достоинству оценили старания кулинаров, воздав должное каждому блюду и не забыв попросить добавки. Девушки, правда, тоже не отставали, кто же не любит праздничную еду? Скоро тарелки опустели, и все сидели, сытые и довольные, неторопливо беседуя и потягивая специально купленное выдержанное вино, терпкое и ароматное.