Виктория Булдашова - Осень давнего года. Книга вторая

– Вот как надо действовать, новобранцы! – рявкнул откуда-то знакомый голос. – Учитесь боевому духу у взвода Кирилла Владимировича! А то стоите, глазами хлопаете, как сонные овцы. Будьте бойчее, ясно?

– Ясно, – уныло протянули в ответ Щукин и Мухин, – это были, представьте, они!

Но где же, интересно, их командир? Страус – птица крупная. Так просто ей не спрятаться! Ага, вот и Савва Романович, – над крышей экипажа показалась его голая макушка, следом – большой блестящий глаз. Птица обвела им окружающее пространство и выпрямилась во весь свой немалый рост. Значит, прапорщик хоронился за громадной каретой жестокого Федьки! Только зачем? Акимова-то рядом нет – значит, никто из местных жителей и так не заметит страуса. Странно! Распушив черно-белые перья, Савва Романович вышел к нам и одобрительно гаркнул:

– Молодцы, Саша, Света и Ира! Объявляю вам благодарность перед строем!

– А чего Зема с ботаничками в наше дело влезли? – надул губы Ленька. – Кто их просил?

– А того, – ехидно ответила птица, – что кое-кто здесь позорно струсил перед фашистом, избивающим ребенка. И вместе еще с кое с кем не торопился заступиться за мальчугана!

– И вовсе я не испугался, – сказал Щука и вдруг – о чудо! – густо покраснел.

В утреннем воздухе соткался огромный серый слепень. Он с налета ударил Леньке в глаз и, раздраженно жужжа, скрылся за стеной. У Щуки над веком тут же налилась багровая шишка. Глаз его заплыл и вспух.

– Так тебе и надо, – удовлетворенно кивнула Ковалева. – Не будешь врать!

– А почему мы вообще должны были за него заступаться? – пискнул Мухин. – Мало ли кого лупят? Такое часто бывает. Подумаешь, мелкий слюнтяй, неженка-мороженка! Потерпеть, что ли, нельзя?

Птица грозно подняла лапу:

– Можно, разумеется, и даже нужно! – если попадает за дело. Иногда я, например, по справедливости наказываю вас, новобранцы, за трусость или подлость. А малыш, поверьте, ни в чем не виноват. И ваш мужской долг – заступиться за него, чего бы вам это ни стоило! А ну, рядовые, сми-ирно!

Пашка с Ленькой поспешно вытянулись и задрали вверх подбородки. Страус рявкнул:

– Слушай мою команду! Громко и внятно повторить пословицу, которой я вас научил!

– Солдат ребенка не обидит! – проныли мальчишки.

– То-то же, – вздохнул Савва Романович. – А вы его обидели – своим бездействием.

Птица постучала когтистым пальцем сначала по Ленькиному, потом – по Пашкиному затылку:

– Взво-од, подтянись! Отвечайте: я вам скомандовал идти в атаку на врага?

– Так точно, товарищ прапорщик! – отчеканили мальчишки.

– Почему же вы не исполнили свой воинский долг?

– Потому что Вы с нами не пошли, – пробурчал Мухин, – а мы не знали, как этого дядьку атаковать.

– Балбесы, мямли косорукие! – рассердился Савва Романович. – Чему только я вас учу? Во время наступления командир не может постоянно находиться рядом с каждым подчиненным! Задача старшего по званию – направлять общий ход боя. Я затем и скрылся за каретой, чтобы не мешать взводу проявлять инициативу! Вы, получив команду, должны были дальше действовать самостоятельно. И добиваться исполнения приказа во что бы то ни стало! Где были ваши бодрость, смелость и солдатская смекалка, отвечайте?

Я рассмеялась:

– Они остались лежать под кустом в нашем дворе. Ведь именно там Ленечка с Пашечкой смело нападали на малышей и девчонок.

– Бодро обзывали их и вовсю метелили, – продолжил Сашка.

– А потом смекали, как побыстрее сбежать с поля боя, чтобы не попало от родителей обиженных детей, – презрительно добавила Ковалева.

– Э-э-э… – ошеломленно переглянулись Щукин и Мухин.

Впрочем, возражать нам они не решились – да и что мальчишки могли бы провякать в свое оправдание здесь, под присмотром Нелживии, сурово карающей за любое вранье? Ведь мы сказали правду!

Издалека послышался детский крик:

– А-а-ай! Помогите! Она бешеная!

По дороге, пролегавшей вдоль стены крепости, несся назад маленький холоп. Шагах в двадцати за ним бежала лохматая собака. Пес догонял ребенка. Животное высунуло из пасти длинный язык. С него в дорожную пыль текла слюна. Собака тяжело дышала. Ее глаза блуждали по сторонам, ноги подкашивались, но псина не прекращала преследования своей жертвы.

– Взво-од, смирно! – рявкнул Савва Романович. – Слушай мою команду: живо набрать камней!

Щукин и Мухин, присев на корточки, выполнили приказ.

– Теперь за мной, короткими перебежками, кидая камни в собаку, но не попадая в нее, – вперед!

Страус выкатил глаза и громадными прыжками помчался по дороге. Мальчишки, пуляя камнями, устремились за птицей. Ребенок не заметил своих спасителей и резво пробежал мимо них. Животное, отскакивая от падающих рядом булыжников, поневоле замедлило движение. Собака увидела прапорщика с подчиненными и удивленно мотнула головой. Затормозив, псина попыталась сесть. Но она была слишком измождена для такого простого действия. Собака взвыла, повалилась на дорогу и стала биться в конвульсиях. Мальчик в это время, едва не сбив нашу компанию с ног – хорошо, что мы догадались посторониться! – поравнялся наконец с каретой. Ребенок забрался в нее прямо по лежащему через порожек Шакловитому и попытался захлопнуть за собой дверцу. Понятно, что из этого ничего не получилось: отгородиться от опасности мешало тело Федьки. Ребенок опять заплакал – теперь от бессилия! – и принялся трясти Шакловитого за плечи:

– Боярин, а боярин, очнись! Давай закроемся от собаки, а то она нас обоих заест!

Тот не шевелился. Впрочем, мальчик расстраивался зря: животное на дороге уже затихло и перестало дергаться. Похоже, оно сдохло. К карете возвратился прапорщик вместе с запыхавшимися мальчишками. Ленька и Пашка сияли, торжествующе поглядывая на нас. Птица вскинула голову и крикнула:

– Взво-од, стройся!

Наши давние враги торопливо встали плечом к плечу и подравнялись. Страус, радостно взмахнув крыльями, сказал:

– Рядовые Щукин и Акимов! Приказом по взводу объявляю вам благодарность за проявленные в атаке быстроту и храбрость! Собака действительно оказалась бешеной. Но вы, не испугавшись ее, пошли в наступление и задержали бег больного животного. Малыш спасен. Боевая задача выполнена.

Что ж вы думаете? Ленька и Пашка расплылись в улыбках! Мало того: мальчишки выкатили грудь колесом и гаркнули:

– Служим России!

Мы с сомнением переглянулись: не слишком ли много берут на себя эти типы? Особенно учитывая, что они пока еще и не солдаты! Дурачки ненадолго стали ими только здесь, в Нелживии – да и то по милости Саввы Романовича. А отвечать, смотрите, дурачки научились, как настоящие армейцы! Но страус, похоже, не возражал против их отклика на объявленную благодарность. Вид у птицы был довольный. Ну, что ж. Если Савва Романович считает, что все происходит правильно, я тоже, пожалуй, воздержусь от ехидных замечаний в адрес мальчишек. И, по правде говоря, маленького раба они и в самом деле выручили из беды – с этим не поспоришь. Ладно уж, пусть радуются!