Елена Васюк - Заветные желания

– Вот, смотрите. Ваша мама получила от кого-то письмо, может, оно ее и расстроило.

– Не знаю. Я, пожалуй, его заберу, отдам ей, когда пойдет на поправку.

Сидя в такси и провожая взглядом осенние пейзажи за окном, Ольга Ивановна думала, будет ли правильно понято, если она предложит свою помощь в дальнейшем, но все-таки не решилась. Когда подъехали к ее подъезду, Олег Дмитриевич помог ей выйти из машины.

– Простите меня за беспокойство, очень вам благодарен. Можно, я еще вам как-нибудь позвоню? Обещаю не злоупотреблять вашим добрым отношением.

– Звоните, буду рада. Желаю вашей маме скорейшего выздоровления.

Он пробыл в городе неделю. Звонил каждый день, докладывал о своих делах.

– Знаете, я подружился с главврачом, отличный мужик оказался, он читал некоторые мои публикации. Целый день нахожусь рядом с мамой, ну и консультирую помаленьку. Я уже почти в штате (шучу, конечно).

– Как там с питанием? – расспрашивала Ольга Ивановна. – Может, вашей маме хочется домашней еды, так вы не стесняйтесь, я могу приготовить.

– Ну, что вы, я не посмею вас так обременять. Маму кормят хорошо, все, что нужно, у нее есть. Скучает немного, она ведь одна в палате, но, главное, кардиограмма улучшилась. Я думаю, послезавтра уже смогу заняться оформлением документов на продажу дома. Маму еще дней десять нельзя перевозить, как раз закончу все эти дела, и можно будет ехать.

Но в конце недели Олег Дмитриевич, уже решившийся пригласить Ольгу Ивановну на свидание, получил известие, что ему необходимо срочно выезжать обратно в Санкт-Петербург. Ему предстояло провести операцию очень важной персоне, а также несколько плановых операций, которые готовились еще до отъезда, но были отложены из-за его непредвиденной задержки на Украине. Он созвонился с братом, объяснил ему ситуацию, попросил приехать и подменить его, а затем сопроводить мать в Петербург. Котик, воодушевленный известием об улучшении состояния здоровья матери, сразу начал выкручиваться.

– Олег, я сейчас не смогу! Очень важное дело, потом объясню! – кричал он в трубку, – Но через неделю, обещаю, приеду, дом продам и маму к тебе привезу! А пока найми ей сиделку! Что? Ну, договорись с какой-нибудь женщиной, чтоб навещала, носила ей еду и все, что нужно! Я очень хорошо заплачу! Пообещай пятьсот долларов за неделю! И оставь ей деньги на лекарства и продукты!

В тот же день Олег Дмитриевич встретился с Ольгой Ивановной, впервые после поездки в поселок, и поведал ей о своей проблеме, попросил найти подходящую женщину. Она сразу сама предложила свою кандидатуру, и он представил ее Любови Ильиничне. А ночью он уехал в Петербург, пообещав звонить ежедневно.

Его возвращение было далеко не таким приятным, как путь на Украину. Попутчики его раздражали, и еще он страшно злился на себя, что не сумел сблизиться с Ольгой Ивановной. Ведь уже знал, что она не замужем, живет одна, ведь думал о ней постоянно, но ничего не предпринял. «Но и она не дала мне никакого повода для ухаживаний, даже маленького! – оправдывал он себя. – Спокойная и невозмутимая, слишком вежливая, разочарованная в жизни и мужчинах, да ну ее!» Но никакого «ну» не получалось. Подъезжая к Петербургу, Олег Дмитриевич, всю жизнь избегавший женского внимания, с ужасом понял, что влюбился впервые в жизни – и это открытие надолго выбило его из колеи. И еще он понял, что пожилым людям гораздо сложнее, чем молодым, вступать в любовные отношения, мучает стыд и неуверенность в себе, особенно непросто ему, с его небогатым любовным опытом. Он так привык отбиваться от женского внимания, что стал с опаской относиться вообще ко всем женщинам, и уж, во всяком случае, никогда не страдал ни по одной из них, кроме той, первой. А теперь он приходил в уныние от одной мысли, что больше не увидит свою новую знакомую.

За эту неделю до приезда Константина женщины очень подружились. Любовь Ильинична чувствовала себя гораздо лучше, ей даже разрешили немного гулять. Ольга Ивановна приносила ей домашнюю еду, забирала в стирку белье, они вместе гуляли, шурша листьями в больничном сквере, и болтали без умолку. Сначала разговоры были о погоде, политике, ценах, потом о книгах, фильмах, телепередачах, потом о воспитании детей. Пожилую женщину интересовало все. Она расспрашивала Ольгу Ивановну о родителях, бывшем муже, дочери, внучке. О своих детях говорила с большой нежностью, рассказала об их семейной жизни. Ольга Ивановна знала вкратце о муже Любови Ильиничны и ожидала рассказов о нем, но Любовь Ильинична старательно обходила эту тему, и если в разговоре касалась погибшего мужа, то сразу мрачнела и как-то горько задумывалась.

Потом начались дожди, и женщины подолгу общались в палате, где Любовь Ильинична была одна, палата была очень хорошая, даже с санузлом, телевизором и холодильником – главврач постарался для нового друга и коллеги. Однажды в разговоре зашла речь о деньгах, о богатых людях, и Любовь Ильинична спросила:

– А скажите, Оля, как вы относитесь к большим деньгам? Вы бы хотели иметь, ну, скажем, миллион долларов?

– О, нет! – засмеялась Ольга Ивановна. – Однажды мы с подругой пытались посчитать, сколько нам нужно денег для полного счастья. Нашей фантазии хватило на пятьдесят тысяч долларов. Большие деньги – это такая головная боль! Их надо правильно вкладывать и приумножать, надо все время думать об их сохранности, бояться за жизнь своих близких. История больших состояний не свидетельствует о счастливой жизни их владельцев, не говоря уже о том, что ни один значительный капитал не был получен честным путем. И потом, помните роман Джека Лондона «Время не ждет»? Достаточно прочитать только его, и сразу все становится понятно про большие деньги. Есть и реальные примеры. Наследница огромного состояниях Онасиса (был такой греческий миллиардер) собирается отказаться от наследства, и жить спокойно. Такая умница, а ведь совсем молодая девушка!

– Ну, все-таки! – допытывалась Любовь Ильинична. – Что бы вы стали делать, если бы получили, например, миллионное наследство? Может, у вас есть заветное желание?

– Есть, – подумав, ответила Ольга Ивановна, – только его исполнение не зависит от денег. Его исполнение можно только выпросить у Бога, если заслужишь. А я много грешила. Поздно уже. Мои желания больше касаются дочери и внучки.

– Вы очень религиозны?

– Если говорить об исполнении церковных обрядов, то нет. Я думаю, Божий храм должен быть в душе у человека. Я искренне верю в Бога и молюсь каждый день, но вот жить праведно не всегда получалось, – видно было, что эта тема для Ольги Ивановны слишком интимная, чтобы ее с кем-либо обсуждать, и она вернулась к прежнему разговору. – А если бы свалились на меня большие деньги, я перебралась бы в Питер, поближе к девочкам, свозила бы внучку в путешествие, а остальное отдала бы на благотворительность. Построила бы хороший детский дом или дом престарелых.