Елена Васюк - Заветные желания

С каждым днем отношения двух женщин становились все теплее и доверительнее. Однажды Любовь Ильинична сказала:

– Знаете, Оля, так получилось, что у меня в жизни не осталось ни одной женщины, с которой я могла бы поговорить по душам. В Москве были две близкие подруги, мы долго поддерживали отношения, они даже ко мне сюда приезжали по пути в Крым, а потом обе умерли, одна за другой. Сестра Наташа, самый родной человек, умерла полгода назад. Среди соседок никто к сердцу не пришелся. Я вообще нелегко схожусь с людьми. А вот с вами сразу нашла общий язык. Смотрю на вас и впервые в жизни жалею, что нет у меня дочери.

– Я тоже очень к вам привязалась. После смерти мамы такой сиротой себя чувствую, хотя сама уже бабушка. Я ведь с вами много времени провожу, потому что дома очень тоскливо, а у вас побываю и как будто с мамой пообщалась. Она у меня была замечательная.

– Надеюсь, наше знакомство продолжится в Петербурге. Кстати, а что вам мешает туда перебраться?

Ольга Ивановна помолчала, потом нехотя ответила:

– Продав свою квартиру, я смогу в Питере разве что комнатку в коммуналке приобрести, да и то не факт, что мне не придется к девчонкам два часа добираться. Жизнь там дорогая, моя пенсия покажется крохотной. Гражданства нет, даже лечить никто не станет в случае болезни. А жить вместе с дочерью я не хочу. Очень ее люблю, но мы слишком разные люди, будем друг друга раздражать, слишком привыкли жить каждая по-своему. Здесь я всю жизнь прожила, есть друзья, родственники, а там…

– Я все поняла, – перебила ее Любовь Ильинична. – Мы еще вернемся к этому разговору. Послезавтра приезжает мой младший сын, а до его приезда мне необходимо, чтобы вы побывали в моем поселке. Ключи я вам дам. Это очень важно для меня, Оля, выполните мою просьбу?

– А что там нужно сделать?

– Привезти одну вещь. Там, под подушкой на диване…

– …лежит конверт! – закончила Ольга Ивановна. – Не беспокойтесь, я его случайно обнаружила, когда мы с Олегом Дмитриевичем ездили за вашими вещами, и он его забрал.

– Что? – разволновалась Любовь Ильинична. – Он что, прочитал письмо?

Ольга Ивановна взглянула на нее с удивлением.

– Этого я не знаю. При мне он конверт не вскрывал. Вы хотели бы скрыть от него письмо?

Любовь Ильинична сидела, закрыв глаза, не отвечая. Потом встрепенулась, в упор посмотрела в глаза собеседнице:

– Оля, послушайте меня. Я хочу вам кое-что рассказать, мне нужно с кем-то посоветоваться. Но обещайте без моего разрешения никому ни слова не говорить о том, что услышите.

Константин Дмитриевич собирался на Украину, билет был куплен, такси заказано. В последнее время на него свалилось столько неприятностей, что он остро ощущал свое одиночество. Не с кем было посоветоваться, некому было довериться. И это при огромном количестве друзей и знакомых! Но ведь именно люди, которых он считал друзьями, и привели его к печальному итогу. Не все, конечно, а только некоторые из них, но доверять он перестал всем. И понял, что значат в жизни родные люди. Но и с ними он не мог быть откровенным. Брат пришел бы в ужас, если бы узнал о его делах, мать и подавно, а любимый племянник слишком молод, да и не нужна ему такая информация о дяде. Но, видимо, кое-что придется им поведать, иначе как объяснить потерю дома, автомобиля и привычного денежного изобилия.

Как и его брат Олег, он ехал к матери поездом, и так же вспоминал свою жизнь, лежа на полке в вагоне.

Сейчас ему казалось, что он так и не нашел в жизни свое предназначение, в отличие от брата. В юности он был так жизнелюбив, ему так было интересно все, что он не сумел выделить чего-то главного. Просто жил радостно и интересно, имел множество друзей и подружек, в бизнес попал скорее за компанию с приятелями, замирая от их смелости (если не сказать наглости) в изменившихся условиях жизни. Они организовали молодежное техническое объединение, наладили оптовую торговлю компьютерами, потом спиртными напитками, потом создали банк, при этом умудрялись обходить границы дозволенного, не нарушая явно законов.

Для этого приходилось налаживать связи с чиновниками всех уровней, делиться с ними частью доходов. Константин попал в этот круг почти случайно, из-за общих ресторанных столов, но, обладая природной сообразительностью, очень быстро понял, какие это общение сулит перспективы. Правда, на душе было неспокойно, он все время как будто ждал, что придет кто-то правильный и скажет: «Да что же вы творите! Безобразие!» Но никто не приходил, денег становилось все больше, он мог позволить себе то, о чем раньше даже не мечтал. Купил небольшую квартиру, потом хороший автомобиль, побывал на дорогих заграничных курортах, потом построил дом в престижном Подмосковье.

Он был управляющим филиала одного из первых частных банков, потом сотрудничал с инвестиционным фондом, участвовавшим в залоговых аукционах, при этом он не был экономистом, банкиром по специальности, а просто умел ладить с нужными людьми и находить отличных специалистов. В первые годы своей деятельности он еще пытался советоваться с отцом, но тот смотрел на него недовольно и чаще всего отвечал:

– Не лез бы ты в это дерьмо! Все это на грани криминала. Всех денег не заработаешь, а загреметь за решетку очень даже можешь. В этой среде волчьи законы, никто не посмотрит на то, что ты симпатичный парень и давний друг, подставят в любой момент, спасая свою шкуру.

Жизнь опровергала слова отца, дела шли все лучше, и Константин перестал посвящать его в свои проблемы. Но что-то в глубине сознания все равно тревожило, молодая жизнерадостность куда-то ушла, а криминальные разборки по переделу сфер влияния происходили все чаще. Тогда он решил постепенно отойти от опасных дел, приобрел акции небольшого завода, два хороших магазина в Москве, и этого хватало на обеспеченную жизнь.

Он не стремился стать олигархом. Его бизнес (который хоть и не был крупным, а все же требовал от него много усилий) приносил достаточно большой доход, но ведь и расходы были немалые. Содержание большого дома, помощь сыну, дорогие путешествия. А оплата прислуги, шофера, охраны! Он любил жизнь, развлечения, друзей, женщин, он был весельчак и душа любой компании, поэтому подобрал отличный штат, который и без его личного присутствия справлялся с любыми вопросами, но контролировать было необходимо.

Ни мать, ни брат ничего о нем не знали, они были из другого теста, хотя очень его любили. Он отвечал им взаимностью, но рассказать о своем бизнесе никогда бы не решился – никогда эти идеалисты его не поняли бы. В племяннике Константин души не чаял, баловал его дорогими подарками, брал с собой в путешествия. Именно общение с мальчиком толкнуло его на женитьбу, так захотелось своих детей.