Иванн Черняев - Шелковичные чернила

Тут была своя специфика, пока люди стоят и ждут денег, лучше не тратить силы, и только в момент, когда получивший получку отходит от окна, вот тогда и давай, проталкивай себя сквозь тиски человеческой массы, и если ты зацепился рукой за решётку, тут уж появляются шансы стать следующим счастливчиком. Витёк стал пристраиваться к живому организму толпы, его долго мяли и толкали, он сам толкался и протискивался и, в конце концов, протянул банковскую книжку кассирше. Получив свои заветные 98 гривен, он с трудом выполз из клубка людских тел, и двинулся к выходу, на свежий воздух. Его очередь, которую он покинул полчаса тому назад, уже преодолела половину пути к окошечку, но Витёк приблизительно подсчитал, останься он в очереди, подал бы он книжку в окно только часа через два.

Вывалившись из предбанника банка и вдохнув полной грудью озона, Шулешко побежал на остановку междугороднего автобуса, а по дороге то там, то сям стояли уже подвыпившие шахтёрики и обмывали получку. Вернее часть получки. А Виталий, сев в автобус, просто приходил в себя после пережитого стресса и прилива адреналина. Прокручивая в голове то, как он из культурного, казалось бы, человека в считаные минуты превратился в дикое стадное животное вроде гиены. Просто не верилось, что это всё происходило наяву…

Когда через неделю перечислили следующую часть зарплаты, Витёк даже и не подумал занимать очередь…

Сразу после первой получки Витьке сперва осторожно, а потом всё более назойливее стали намекать на вступительные. Так сказать, обряд инициации требовал алкогольного подкрепления того, что Виталий становится частью рабочего коллектива. Эту славную традицию в шахтёрской среде называли коротко и ёмко – бутылёк, что указывало на минимальный объём спиртного в три кубических дециметра. По существу такие мероприятия на угольных предприятиях – часть коммуникативной политики коллектива, это своеобразные корпоративы, на которых уставшие от серых будней шахтёры, уходят в отрыв.

В принципе, ещё в июне на шахте Феликса Кона работягам часть зарплаты выдали сахаром. Поэтому со спиртным у Вити проблем не было, так как четверть мешка он отдал родителям, и они перегнали его в отличного качества самогон. Но к алкоголю-то нужна закуска, а после первой выплаты буквально на следующий день у Шулешко ничего не осталось. После второй выплаты, которая последовала через неделю, Виталий вновь не смог урвать ни копейки, так как жена была беременна, и ей требовались витамины и железосодержащие препараты. Но коллектив ГРОЗов был неумолим, коллектив требовал выпивки, и тогда Витя позвонил матери и спросил, мол, есть ли у неё какая-нибудь консервация, чтобы взять парням на закуску, так как у него с финансами туго. Мать ответила:

– Что-нибудь найдём.

Когда Витя обрадовал бригаду, мол, назавтра бутылёк будет готов, парни начали кипятиться. А Ефрем Юрьев – серый кардинал бригады озвучил общее мнение:

– Зачем завтра, давай сегодня!

– Но я же не приготовил картошку с тушёнкой, у меня только «закрывашка» на закусь есть, а надо ведь чего-то посущественнее.

Дело в том, что картофель с мясом – был блюдом-спутником для бу-тылька, отсутствие этого атрибута считалось признаком дурного тона.

Но Ефрем не сдавался:

– Мы тормозки оставим, не будем их в шахту брать, а ты езжай за самогоном и за консервацией, а колбаса и сало с нас. Не нужно откладывать на завтра то, что можно выпить сегодня.

Забрав у Виталия жетоны, чтобы отметить его в шахте, его отправили домой за самогоном насущным.

Итак, Шулешко окольными путями, чтобы не попасться на глаза начальству, короткими перебежками подкрался к остановке, и когда подошёл автобус, мгновенно прошмыгнул из кустов в салон. Поехал он, конечно же, не домой, а к родителям, на противоположный конец Никитовки. Через час он был на посёлке Сухумском, но ни отца, ни матери, как на грех не оказалось дома. Тогда Витя залез в дровник, нашёл там припрятанные ключи, вошёл в дом и по-хозяйски полез в погреб. Самогон он нашёл сразу, решил, чтобы не тягаться со стеклянным бутылем, поделить трёхлитровую банку на две пластиковые бутылки. Начал искать закуску. Нашёл двухлитровую банку помидоров, литровую банку огурцов, порезанных пятачками и банку сладкого перца колечками.

Собрав всё в сумку и захватив несколько вилок, открывалку, закрыл дом и отправился назад. Бригада уже ждала. По-быстрому выполнив наряд, в предчувствие пьянки, выехали пораньше, и даже отсутствие горячей воды их не напугало. Жаркий август на дворе, не грех и холодной водой помыться. Выйдя с шахтного двора, ГРОЗы пошли в густые заросли кленовника возле бомбоубежища, там у них было оформлена зона отдыха. Это оформление выражалось в том, что на полянке было несколько штук шлакоблоков, на которые были постелены обаполы, а в землю была врыта катушка от кабеля, так что и скамейки и стол были. А что ещё нужно для активного отдыха? Разложили на столе свои тормозки, расставили пластиковые стаканчики, открыли банки с консервацией и выставили баклажки с самогоном. Сперва выпили за виновника, то есть, за Витю, начали за-кусывать помидорами и салом, похвалили консервированные огурцы, а перец, попробовав, решили, что он весьма специфичен и оставили его на потом. Затем выпили за новую панель щитового агрегата, которую начали монтировать, следом выпили за регулярно выплачиваемую зарплату, и самогон закончился. Что такое три литра на десятерых? Но, тем не менее, большая часть коллектива, удовлетворённая этим возлиянием, разбежались по рабочим автобусам и поехали по домам. Но осталась группа ребят, для которых самогона много не бывает: Ефрем Юрьев, Анисим Васильев и Коля Скамейкин, а с ними виновник торжества. Скинувшись по гривне, пошли, прихватив оставшуюся банку с нарезанным перцем, на Поле Чудес. «Полем Чудес» называли самогонную точку возле детской площадки, где на унылой полянке стояла одинокая совдеповская карусель, на которой шахтёры устраивали шведский стол, прокручивая водку и закуску по кругу, комментировали это как:

– Ваш ход, крутите барабан!

Купив ещё пол литра, ребята встали за карусель и за полчаса неторопливых пьяных высокоинтеллектуальных производственных разговоров уговорили ёмкость. Если возле бомбоубежища они стояли в тенёчке, то на Поле Чудес они были открыты лучам августовского солнца. Далее Витя, которого на солнце весьма разморило, начал терять нить событий, и провалился в забытьё. Он частично помнил, что все вчетвером были в какой-то чебуречной, и его стошнило, потом он помнит, что ехал в междугороднем автобусе, но не доехал и выскочил на полдороге домой и его опять стошнило. Потом он очнулся в горячей ванной, оказалось, что он дома, а время 2 часа ночи. Как подсказывал метод дедукции: с 17.00 и до полуночи он где-то «потерялся», хотя смутно припоминалось, что он где-то спал под кустом на холодном асфальте и подмёрз, не смотря на то, что днём стояла жара, ночи были уже прохладными. Его жена, поглядывая на часы, не находила себе места, куда же пропал её Витюша. Ближе к часу ночи она услышала какие-то завывания в подъезде и выглянула в парадный, а там по лестнице, икая и дрожа от озноба, поднимался её благоверный. Она поняла, что он где-то продрог, и решила его отогреть в горячей ванной. От горячей воды Витю опять накрыло и опять стошнило.