Маша Дашивец - Шлюха судьба. Женская проза

Ольга иронично заметила:

– Не, Маш, женщина героической судьбы из тебя, как из кое-чего пуля! А тебе и не надо! Ты будешь какой-нибудь, вот как «Анна на шее»… Или трагедии Шекспира, чтобы роковая красотка, из-за неё терзаются и убивают, кончают жизнь самоубийством! Чтобы такие страсти кипели!

Маша засмеялась и шутливо прикрыла сестре рот ладошкой:

– Всё понятно, я просто обречена прославить нашу фамилию и стать звездой Голливуда! Для начала надо, чтобы Макарова и Герасимов басню до конца дослушали!

Ольга оживилась:

– Вооот! Это другой разговор! Ты им так «Слона и моську» или что там у тебя?

– «Стрекоза и муравей»…

– Стрекозу эту так изобрази, чтобы онемели от восторга… Ты сможешь, я же тебя знаю!

Маша неуверенно вздохнула, как-то сникла:

– Не знаю… Они же такие… Мэтры…

Ольга крепко хлопнула сестру по плечу, та аж сморщилась от увесистого удара:

– Не дрейфьте, Мария, скоро вам будут рукоплескать стоя в лучших театрах Москвы! Машка, у них же ещё зарубежные гастроли бывают! Суточные в валюте, шмотки заграничные…

Резкий звук дверного звонка прервал диалог сестёр, за дверью комнаты послышались голоса родителей и гостей:

– Здравствуйте! Здравствуйте!

– Там в ванной полотенце белое! Мойте руки и за стол!

– Моя сегодня заливное сделала! И икорка, конечно… Гусь в духовке томится, к столу, к столу…

Макарова и Герасимов дружили с родителями Маши. Познакомились на одном из приёмов в Кремле. Отец – лётчик, у него были все шансы стать космонавтом. Он входил в число тех счастливчиков, которых вместе с Юрием Гагариным отобрали для подготовки к первому полёту в космос. Не случилось… Подвела родословная жены – матери Марии и Ольги. В какой-то момент стало известно, что выходец из Сибири женился на представительнице старинной шведской династии. Такое родство не приветствовалось. Да и предки отца, владевшие золотыми приисками, не вписывались в каноны того времени. Первым космонавтом должен был стать человек с безупречной репутацией и образцово-показательной биографией. То есть, русский, выходец из рабоче-крестьянской семьи, без всяких связей с иностранцами.

Маша и Оля ждали, когда взрослые достигнут «определённого градуса». Те уже раскраснелись, расслабились, непринуждённо общались. Отец даже рассказал пару не очень приличных анекдотов. Гости смеялись, потом родители послали Машу за гитарой:

– Маш, где у нас инструмент? Душа песен просит! Романсов, исполненных надрыва!

Маша принесла свою гитару. На корпусе недорогого инструмента красовались немецкие переводки с девушками. Тогда такие переводные картинки можно было встретить повсюду: на портфелях и сумках школьников, в салонах машин, на зеркалах в квартирах. Честно говоря, не самые симпатичные модели были выбраны для масштабного тиражирования, на эталон красоты они явно не тянули. А в нашей стране эти технологии ещё не освоили, уделом русских фотомоделей была печатная продукция, произведённая в скромных условиях отечественной полиграфической промышленности. Взрослые пели сами, потом попросили Машу что-нибудь исполнить. Ольга взглядом показала, что вот он – подходящий момент, чтобы «уложить на обе лопатки» своим талантом именитых гостей. Маша начала с песни из репертуара Бичевской. Все затянули вместе с ней:

– По диким степям Зааа-бай-кальяяя….

Когда спели десяток песен, Ольга толкнула под столом Машу ногой и шёпотом скомандовала:

– Давай!

Маша встала и, стараясь, чтобы голос не дрогнул и звучал уверенно, произнесла:

– Тамара Фёдоровна, Сергей Апполинариевич… Можно, я прочитаю басню?

Отец Маши был уже подшофе, не понял, что за причуда у дочери:

– Машуль, ну какие басни? Гостям в театре этого добра хватает… Давайте поднимем тост!

Но гости проявили уважение к просьбе девушки. Макарова сразу поняла, в чём дело:

– На актёрское собираешься? Басню на прослушивание готовишь?

Маша кивнула. И наткнулась на изумлённый взгляд отца. Он всем видом показал, что при гостях промолчит, но потом Машу ждут большие неприятности… Она не отступила, громко и чётко начала декламировать:

– Попрыгунья стрекоза лето красное пропела…

Макарова и Герасимов слушали сначала просто вежливо, потом более заинтересованно, в конце с улыбкой аплодировали. Макарова доброжелательно кивнула:

– Весьма недурно! Я, честно говоря, опасалась, что мне придётся слукавить, похвалить, даже если всё будет не очень здорово… Но не пришлось!

Она засмеялась и вопросительно посмотрела на мужа, Герасимов поддакнул:

– Определённо, у тебя есть способности… И то, что ты поёшь и играешь на гитаре – большой плюс! Для актёров это важно! Готов взять без экзаменов на свой курс…

Макарова подняла бокал:

– Предлагаю тост! За то, чтобы у этой девочки всё получилось! За тебя, Машенька! Но помни, что актёрский хлеб очень нелёгок, потом и кровью даётся…

Зазвенели бокалы. А после ухода гостей, стены содрогались от крика отца:

– В доме советского лётчика, проректора МАИ, коммуниста, никогда не будет дочери-артистки! Все актрисы – проститутки, готовые ради роли лечь под первого встречного, кто им эту роль пообещает!!!»

Доводы Маши о том, что у них в гостях только что побывала великая актриса, а вовсе не проститутка, отец пропустил мимо ушей. Свою гневную речь отец закончил словами:

– Я сказал – в медицинский! В этой стране нужна нормальная профессия! Врач, учитель, а не эти все профурсетки!

Так на мечте Марии о карьере актрисы был поставлен «жирный крест». А она слегла. Возможно, произошло то, что теперь принято называть модным словом «психосоматика». А может быть, просто стечение обстоятельств. Организм дал сбой. Какое-то воспаление. Гланды. Долгое лечение, закончилось всё осложнением на сердце. Надо было сдавать выпускные экзамены в школе, а сил не было. Врачи твердили о необходимости соблюдать постельный режим и запретили сдавать экзамены. Единственным приятным моментом в тот период стало то, что Маша была избавлена от общения с классной руководительницей. Самодурка и тиран – учительница отравляла жизнь всем своим ученикам. Её ненавидели. Её боялись. И считали дни до выпускного вечера, после которого можно было вырваться из того ада, в который превратила жизнь учеников эта дама.

Ольга прекрасно сдала экзамены, могла легко поступить в престижный медицинский ВУЗ. А Машины успехи были гораздо скромнее. Но сёстры не допускали мысли о том, что будут поступать в разные учебные заведения. Подали документы в медучилище. Без проблем поступили. Учёба Машу не особо занимала, а вот свои артистические способности она умудрилась раскрыть именно здесь. Казалось бы, как творческому человеку блистать талантами в суровых условиях подготовки к медицинской профессии? Но пути Господни неисповедимы… Есть такой знаменитый Дом медика на Герцена. На сцене этого дома культуры Маша и сорвала свои первые бурные аплодисменты за исполнение песен под гитару.