Михаил Гарберман - Перемена

– Ужас! – вырвалось у Марианны. – Помогите Элле, чего стоите? Там, швабра за классом. Зовите завхоза срочно!

Тут она замерла, подошла к пианино и смахнула все игрушки. Игрушки упали, все – кроме одной. Она была очень тяжелой. Марианна подняла петуха, и отвратный сок полился из его зада. Марианна издала жуткий вопль, отпрыгнула назад, чуть не поскользнувшись на блевотине. Тут учительница разъяренно повернулась к нам и уставилась.

– Вы зачем это сделали? – прорычала она.

– Мы? – Это был хор голосов.

– А КТО Ж ЕЩЕ?!

Дальше нас выгнали всех из класса. Пришли уборщицы, и нам было их так жалко. Марианна ходила по классу, бессильно злилась. Все действо так прекрасно запечатлела камера, стоящая на подоконнике.

Нас опять вызвали к директору, где Марианна бухтела своими старыми аргументами. Учатся ужасно, матерятся на свои камеры, отвратительное поведение, никакого уважения. Мы отрицали любые обвинения. В моих руках был рюкзак, куда попадала Марианна и все остальные участники действа. Нам не смогли объявить выговор, ведь вчера классом пользовались много людей. Стоило им сходить в столовую, они узнали бы о купленных салатах в странном количестве. Или спросить девчонок, они раскрыли бы тайну запертой двери. Или Томаша – с чего менять классы-то? Но нам повезло.

– По острию ножа ходим, джентльмены. – Марианна была недовольна не выходкой а тем, что мы ее не слушаемся. – По острию ножа.

После уроков мы пошли к Лиору и расположились у него в зале, прямо на ковре.

– Мне что-то нехорошо, – вдруг сказал Стефан, разглядывая ногти.

Переглядка доказала, что нехорошо всем.

– Давайте взрослые вещи снимать? – сказал Марк. – Детский сад какой-то. Довели одноклассницу до рвоты.

– Неприятно, согласен, – поддакнул Никита.

– А весело-то как! – Лиор вскочил с кресла и тут же замер. – Вообще да. Давайте больше не будем никому гадить. Телевидение для умных ведь.

Мы поговорили. Мы дали слово не использовать свои навыки для подобной идиотии. Эта беседа сделала меня взрослым больше, чем потеря девственности через несколько месяцев.

– Надо снять кое-что круче, – верещал Марк, взявший на себя негласную роль организатора. – У нас в субботу поездка на природу, там и снимем. Я уже пишу сценарий.

– А с этим видео что делать?

– Попросила Марика, он уже сбросил видео на все компы в классе информатики.

Одобрительнейший гул.

– Зачем мы все это делаем? – Бустендорф умудрился спросить это без опаски за свое положение.

– Ну Марианна сказала же – а кто ж еще?

Тем же вечером мы открыли собственный телеканал «А кто ж еще?», где мы снимаем, что хотим. Главное – никому не сделать плохо.

Все школьники когда-то целым классом выезжали на природу. Мы ездили на Хорце, затерянный живописный уголок километрах в сорока от города. Для парней выезд был вторым. Год назад они ездили на Алин, к горам. Анатолия, наша классная руководительница, еще помнила «сбор грибов», когда Лиор с Киткатом ушли в лес собирать лесное мясо. Там их чуть не увезли на органы местные сумасшедшие деды. С нас взяли честное слово не барагозить.

Марк за пару дней до поездкисобрал нас около раздевалки посреди битв за куртки средневекового масштаба. Глаза его горели предвкушением.

– Снимем клип! – возбужденно махал он руками. – Лесное царство! Таволайнен и Лиор будут лесными королями, которые будут захватывать трон с войсками.

– А где трон? – спросил я, пытаясь перекричать пятиклашек.

– У меня есть, – скромно сказал Стефан.

– Трон?

– Дача. Там маленький домик, бабушкин. У нее кресло такое красивое. На нём ее мужа на свадьбе носили.

– На свадьбе?

– Местные штучки, – добавил Марк, довольный и хорошо знавший Стефа. – А ты хорош. Будет трон.

– Только успеть надо до захода солнца, – добавил Стефан, смущенно.

– О нет! Нет, нет, давай без этого! – возопил Лиор. – Оно садится в полшестого сейчас!

– Или так, или никак.

– Заход солнца? – снова недоумевал я.

– Местные штучки. Ладно. – Марк глянул на наручные часы с пластиковым ремешком. – До пяти вечера должны успеть, электричка-то в десять.

Марк всю ночь продумывал сценарий со мной по телефону. Я послушно конспектировал. Гастрономию возложили на наших родителей, дедушек и бабушек. Из холодильников было вытащено всё, вплоть до замороженных в начале года пельменей. Все перемешано и распихано по бутербродам, мискам и чашкам. В десять утра была первая электричка, которая везла нас до нужной станции. В пятницу были те же два урока труда. Девочек отпустили, а нас снова запрягли убирать злосчастный хоздвор.

Раннее утро. Никита спит на хоздворе в обнимку с метлой. Ладушка пытается пройти по отвесу из кирпича и не упасть в огромную гору мусора. Марк грызёт ногти и заспанными глазами смотрит на сероватое небо. Я, опоздавший, зашел на территорию и шаркающими кроссовками пошел к Марку.

– Шшш! – прошептал он.

– А почему шепотом?! – удивился я.

– Спит, – прошептал Марк и кивнул на Никиту, что был рядом. – Говорит, всю ночь в игру резался на компе. У него брат родился, и спать было бесполезно.

– Падаю! – раздался голос Ладушки, который вот-вот должен упасть в мусор.

– Лад, не орать не пробовал?! – завопил Марк. – Тут человек спит.

Киткат встрепенулся, поднялся на ноги.

– С вами тут поспишь, – сонно сказал Киткат, поднося к глазам наручные часы. – Сколько у нас времени?

– Минут тридцать. Сейчас даже девяти нет.

– Здрасьте, дамы. – Перед нами возник Томаш. В пиджаке своем чертовом. Вообще сегодня он ночевал у меня в квартире, но опоздал больше обычного. – Надо быстро убрать территорию. Сюда через час придут гости из другой школы, они будут делать совместное фото с администрацией.

– Здесь? Фото среди этого дерьма?! – Ладушка оглядел горы отходов и строительного мусора.

– Именно. Не думаю, что мы хотим подставляться. – Томаш уселся со мной. – Да не шучу я, чего так смотрите. Актовый зал на ремонте. В коридоре темно, наш фотоаппарат не возьмет.

В общем, мы провели эти два урока в поте лица вместо безделья. К приходу трудовика постелили красную ковровую мини-дорожку. Мы вырезали ее из дивана с соседней свалки. Царский прием администрации города, состоящий из женщин, дополнил Таволайнен. Поднес хлеб с солью (пицца из школьной столовки) и кланялся, как русская баба в сарафане. Все смеялись испанским стыдом.

Фото было сделано за минуту, пафосные женщины удалились. Мы побросали вёдра и тряпки, вышли из территории школы, никому не сказав об этом. Нужно было купить воды, сладких рулетов с вареной сгущенкой, да и чипсов побольше. Понабрав всего вдоволь, мы отправились к станции рассредоточенной толпой.