Михаил Гарберман - Перемена

– Шутки про говно здесь не смешные, сын мой, – замогильным голосом отозвался Никита. – Дуб. О, какой дуб.

– Это же ива.

– О, мой дуб! – Киткат и Лиор напитывались силой дерева, касаясь его ладонями.

Позже я оценил приготовленный из шиповника грог, потом принялся за чипсы. Ладонью я трогал траву, продевал сквозь нее пальцы. Был такой запах, что голова кружилась. Было очень хорошо.

– Был бы этот дуб наш, – вдруг сказал Марк. – Представьте, поставим забор вокруг, и отдыхали бы. Будем тут собираться.

– А купишь на что?

– Откроем компанию и будем зарабатывать деньги.

– А продавать что?

– Записи наши. Не, ну вы видели, в тамбуре девочкам понравилось.

Тут камера выключилась. Дальше были обсуждения, как можно продавать записи.

– Это никому не интересно, – слабо заявил Стеф.

– Не согласен, – замотал головой Марк. – Мы открыли собственный телеканал. Мы производим материал. Почему на этом не заработать?

– На чем вы собрались зарабатывать?

Последнюю фразу сказал стоящий под падающим за горизонт солнцем Томаш. Он сочно жевал персик, и даже поправил запонку на своем походном пиджаке.

– Эй, Томаш! Ты же как президент, как бизнесмен, – не унимался Марк. – Мы можем заработать денег, продавая наши записи?

– Пока что вы зарабатываете на отчисление из школы. А зачем вам деньги?

– Мы хотим купить эту землю с дубом.

– А если дождь? – презрительно заметил он.

– Все думают о дожде, – пробубнел недовольно Таволайнен. – Ну и что, дождь-дождь! Главное ведь идея.

Томаш неопределенно пожал плечами.

– Если это смотрят, может и деньги смогут давать, – мерзко улыбнулся он и ушел.

Спустя час мы уже отъезжали от перрона с грустным чувством. Кто-то пустил слезу, понимая, что завтра всем учить английский и писать грамматическую работу. Кто-то смеялся и разговаривал, стараясь не думать о том, что будет завтра. А кто-то клал на рельсы всякие бумажки, веточки и помидоры, и дико орал, когда их раздавливала электричка.

Вечером я отсмотрел материал, нашел наши посиделки под дубом лиричным документальным артефактом. Первое, что я понял – его не стыдно показать никому. Я набрал Марку:

– Нам надо заработать на дуб. Давай продавать видео. Как угодно. Ты же режиссер, давай подумаем.

В тот день я своей легкомысленно фразой назначил Марка режиссером. Так родилась идея с покупкой дуба, которая захватила нашу жизнь. Той же ночью вернулись лютые холода. Это был самый холодный ноябрь в моей жизни.

После поездки мы сняли еще два видео. Сразу осознали: нас знают. Эти видео требовали даже две соседние школы. Это было в высшей степени неловко. В первую очередь, конечно, Лиору и Киткату. После субботнего путешествия мы гуляли в воскресенье по городу, и стайка девчонок и пацанов узнала нас на Центральной площади. С ними впервые сфоткались люди не из школы. Уже в автобусе Лиор озвучил:

– Ссыкотно.

Марк задумался на минуту:

– Едем до Большевой.

– Чего мы забыли в этой дыре?

– Это мой дом. Отца сегодня нет, обсудим детали.

Спустя полчаса мы сидели у Марка в большом деревенском доме. Отца не было, он уехал к родственникам на несколько дней. Огромная гостиная соседствовала с небольшой каморкой под лестницей для Марка, прям как у Гарри Поттера. Но у последнего были только солдатики, а у Войцевского – четвертый «пень», штатив, новая видеокамера и микрофон.

Уселись в гостиной, полукругом.

– Я больше не буду говорить слово «ссыкотно», если надо ездить в эту глушь, – заверещал Лиор.

– Предлагаю совместить сюжеты на одном диске и продавать, – расхаживал туда-сюда Марк.

– Да кто это говно купит? – вырвалось у меня.

– Вот и узнаем, – задумчиво сказал Марк, почесывая нос.

– Надо собраться, обсудить тогда.

Все на меня уставились. Я понял, что мы уже собрались. За час придумали план, нашли все нужные видео. Их оказалось двенадцать. Монтировали до позднего вечера. Телефона в доме не было, пришлось идти к соседям, чтобы звонить маме. Родители разрешили остаться с ночевкой.

Мы спорили други с другом об очередности сюжетов до восьми вечера, после записали две «подводки» (слово это мы узнали потом). За это время Стефан съездил в последний работающий до девяти вечера компьютерный магазин и приволок нам пятьдесят CD-болванок. К часу ночи диски были готовы. Карманные расходы нас шестерых были истощены. Наигравшись с Vegas Pro вдоволь, мы упали на два рядом стоящих дивана.

– Надо ехать к бабушке Лиора. – Марк и правда был режиссером, у него сна ни в одном глазу. – Славик.

– Идея отличная, но мадам не в духе, – отозвался Славик.

– Куда? – Я даже не боролся с сонливостью.

– На центральный рынок. Черт, это все не то. Нам нужен эксклюзив.

– Кто такая бабушка Лиора, объясните мне, – не унимался я.

Мне объяснили.

На протяжении двух лет со Славиком я пыжился запомнить его родню. У него было несчетное количество двоюродных братьев и сестер, но я их никогда не видел. Был единоутробный брат, с которым мы познакомились, когда отдыхали на даче. Был дед, торчащий в гараже. Были дядья с востока и тетки с запада. Но квартире рядом со школой Славик жил с тихой тётей, и мы вечно подтрунивали над тем, что он всех родственников выдумал. Кроме одного. Настоящей жемчужиной семьи, главной кормилицией, была его бабушка по матери. Она держала палатку с палёными контрафактными дисками на центральном рынке. В этих палатках продавались диски, где тринадцать фильмов в плохом качестве на каждой стороне.

На рынке ее знали как «бабушка Лиор» и принимали за живую легенду. Она во время облав милиции упаковывала незаконный товар быстрее, чем в армии собирали автомат. Она, с пластиковым стаканчиком дымящегося отвратительного кофе разрешала нам брать любые диски, включая трилогии «Властелина колец» в смешном переводе. Мы диски теряли, а я до сих пор не вернул «Беги, Лола, беги». Согнать ее с рынка не могли, денег она приносила в семью стабильно, жила одна в квартире на окраине. Признанная королева контрафакта, она ходила на дни рождения местных бандитов и милиционеров, но была добрейшей души человек.

Ее палатка стояла близко к центру рынка, недалеко от рыбного места. К ней мы и пошли предлагать свои видео. Я, Марк и Лиор приехали спозаранку, к восьми утра. Вечером замерзшую торговку лучше не просить об одолжении. Нашли ее ларек. Издалека она увидела нас, и закурила длинную женскую сигарету.

– Мальчики, если что, музыку не подвезли, – грустно объявила она вместо приветствия.

– Бабуль! – Лиор поцеловал ее в щеку, она хихикнула. – А мы не покупать, мы предложить.

Марк поставил сумку на прилавок пакет с пятьюдесятью дисками.

– Так, и что это, кучерявый?