Иван Ленивцев - Живи, Алёшка! Роман

– Гражданин, успокойтесь, за неделю комиссию стопудово пройдете!

Лешка даже застонал от безысходности, но настырно гнул свое.

– Девушка, да поймите вы, мне жизненно необходимо пройти комиссию! Жизненно! Срочно! Послезавтра судно уйдет в рейс… без меня, понимаете?!

Регистраторша досадливо отмахивалась.

– Да господи, какой же вы непонятливый! Я же вам русским языком объяснила: приходите завтра, с утра.

Однако, видя, как надоедливый морячок продолжает упрямо наклоняться и наклоняться к окошечку, она не выдержав, с убийственной прямотой прошептала:

– Слушай, ты, дифтерийный, отвали, а!

Лешка ужаленно отшатнулся от окна. Нормально! Это называется получить от ворот поворот. Он был потрясен скорее морально, чем физически. Ничего себе девушка, симпатулечка! Сестричка милосердия, служительница Гиппократа! Надо же, он – дифтерийный. А дифтерия – это… Кажись, детская болезнь, вроде бы даже заразная. Знать бы, как она проявляется.

Он отошел к висевшему в вестибюле поликлиники большому ростовому зеркалу и, как бы незаметно, оглядел себя со всех сторон, обратив особое внимание на лицо.

Внешних изменений в худшую сторону не наблюдалось. Вполне обычное лицо, пусть и не красавец-мужчина, но, по крайней мере, не урод. Вроде, никаких признаков детской болезни. Это же надо такое выдумать, дифтерия…

Отойдя от зеркала, Алексей тоскливо оглядел длинные очереди больных жаждущих попасть на прием к врачу. Ну как тут не приуныть.

– Ба-а! Кого я вижу! Какие люди – и без охраны! – Над ухом послышалась надоедливо шаблонная фраза, и ощутимый толчок в плечо заставил Алексея обернуться. Широко улыбаясь, перед ним стоял невысокий парень, плутоватые глаза которого бегали туда-сюда. Возраст – чуть за тридцать. Лицо, вроде бы, уже где-то виданное.

– Что, не узнал? Это хорошо, богатым буду. – довольно ухмыльнувшись, парень потянул Лешку за рукав к стене. – Да не пыжься ты, Костя я, судовой артельщик. А ты новенький матрос, я тебя в столовой видел, Лехой звать. Угадал? Я вижу, у тебя нешуточные проблемы? Погоди, погоди, попробую угадать с трех раз. Нет, с одного… Тебе надо пройти комиссию? – без труда угадал Костя. Лешка лишь обреченно кивнул головой. Коротко хохотнув, артельщик опять хлопнул его по плечу и снисходительно произнес: – Тоже мне, проблема. Проблема – это когда на винт намотаешь… Ты чего это покраснел? Ладно, давай свою книжку и жди меня здесь, я сейчас…

Чтобы хоть как-то убить время, Алексей принялся читать висевшую на стене рукотворную газету о профилактике сердечно-сосудистых заболеваний… «Давящие боли, одышка, учащенное сердцебиение… ограничение тугоплавких жиров, поваренной соли… отказ от курения…»

Прочитав до конца, невольно прислушался к биению сердца, пытаясь определить, ритмично ли работает правое предсердие. Кажется… стучит не в нужном ритме… Отвернулся от газеты – лучше не читать рекомендации врачей, иначе точно сердечко начнет пошаливать. Решил понаблюдать за посетителями с целью определить, кто к какому врачу направляется. К примеру, дядечка на костылях – ясное дело, к хирургу; хмурая дамочка с опущенными в палубу глазками – стопроцентно к гинекологу; держащийся за щеку толстячок – определенно к бесплатному зубному; бабуля с ладошкой у уха, должно быть – к ушному; нервно дергающая головкой миловидная женщина —похоже, к невропатологу; грудной ребенок у молоденькой мамаши на руках…

– Леха, давай за мной! – Откуда-то вывернувшийся артельщик схватил Алексея за рукав и прямо-таки потащил его через злобно зашипевшую очередь, на ходу повторяя: – Тихо, господа, тихо! Мой клиент доставлен из психушки, он опасен, когда голоден.

Кабинет, в который моряки заскочили, напоминал узкий школьный пенал с дверью и окном. За полированным столом, на крутящемся кресле вальяжно развалился молодой щекастый бородач в молочно-белом халате, под которым прятались объемные телеса любителя плотно поесть. При виде Алексея бородач что-то буркнул, кажись, назвал себя, но руки не подал. Артельщик же, хитро подмигнув сослуживцу – мол, не дрейфь, Леха, я с тобой, – по-хозяйски, не смущаясь, оседлал стул и, закинув ногу на ногу, дипломатично сказал:

– Уважаемый Олег Николаевич, вот ваши четыре колеса. —И он направил указательный палец правой руки на Алексея. Бородач понимающе кивнул. – Не извольте беспокоиться, парнишка верный, свой в доску. Леша, ты привезешь доктору колёса?

Лешка недоуменно заморгал: какие еще колёса? Костя, хлопнув себя по колену засмеялся, затем повернувшись к доктору, пояснил:

– Олежек, извини, забыл тебя предупредить, что он еще салажонок, за границу идет впервые, в общем, не в курсе. – Хитрющие глаза артельщика бегали как заведенные. —Но я ему сейчас объясню, что и как. Леха, запомни: колёса – это не наркота, как ты мог подумать, это обычные автомобильные колёса. В нашем случае это колёса для докторской «Тойоты Делика», у которой они уже изрядно поизносились. Так ведь, Олежек? – Бородач важно кивнул. – Так что Леша, надо помочь хорошему человеку. Мы поможем ему, соответственно, он поможет нам оформить, крайне необходимую тебе комиссию. Разыграем как по нотам, ни больше ни меньше: ты мне, я – тебе, система сбоев не дает. Ну как, согласен?

Лешке ничего не оставалось, лишь только согласно кивнуть.

Артельщик вскочил и, подталкивая его к выходу, заговорщически прошептал:

– Ты иди, иди. Всё будет окей, подожди меня в коридоре.

Алексей вышел в коридор и под расстрельными взглядами стоявших и сидевших больных, прислонился спиной к розового цвета стене. Стоял и не знал куда глаза деть, при этом явственно ощущая, что людская очередь к врачу готова испепелить его взглядом, смешать с землей, готова с лютой ненавистью бросить ему в лицо: « У-у, мразь блатная! Без очереди влез, сволочь!» Вон, у ветерана с орденскими планками, иссыхающие руки вздулись синими венами, в подлокотник вцепились, словно в цевье автомата «пэпэша» образца сорок первого года. Осталось только кому-то первым сказать, мол, как только таких земля носит – и очередь взорвется, начнет рвать и метать громы-молнии, и ой как не сладко придется попавшему под горячую руку обиженного российского люда.

Лешке непреодолимо захотелось исчезнуть, провалиться сквозь пол, проломить стену, убежать куда глаза глядят, лишь бы не находиться в этом больничном коридоре под перекрестными взглядами озлобленных посетителей.

Опустив пониже голову, он быстрым шагом выскочил на улицу и, чтобы успокоиться, задышал полной грудью: вдох-выдох, вдох-выдох… Вроде, полегчало. Стоял, дышал и, казалось, не мог надышаться. Через несколько минут из-за дверей выскользнул артельщик.

– Леха, ты куда исчез? На, держи свою декларацию. Всё в ажуре: печати, подписи – не придерешься. Учись, молодой, пока я жив. Постой, а что у тебя такой вид квелый? Цена на колеса смущает, да? Забудь! Мы эти колеса на свалке бесплатно подберем, ты в этом на меня положись… Или, может, ты внезапно заболел? А что, в больнице запросто можно какую-нибудь гадость подхватить.