Сева Украинец - Кладбище желаний, пристанище надежд

19.05.2006

Отец был несказанно рад тому, что за время его отсутствия бизнес не накрылся медным тазом. Хоть этот месяц и был убыточным, это его абсолютно не огорчало. Смутился он другому, состоянию моего здоровья. При росте около метра девяносто я весил чуть более пятидесяти килограмм. Лицо было жёлтого цвета, глаза запали. Кроме того, доза метадона уже была просто запредельной. По ночам у меня начались жуткие боли в животе. Казалось, что внутри всё горит огнём. Папа сказал, что в больнице обзнакомился с врачами и ему посоветовали одного хорошего нарколога. Тот хоть и работал в нашей Сумской дурке, но по словам авторитетных врачей, был человеком грамотным и опытным. Мы решили обратиться к нему, чтобы он меня пролечил и уменьшил зависимость от метадона. Я чувствовал, что если этого не сделать, то дни мои сочтены. Организм буквально сгорал на глазах. Любая, даже самая незначительная болячка или ранка превращались в хроническую проблему. Метадон оказался адской ловушкой, в которую я угодил. А самое страшное, что его рекомендует и пропагандирует официальная медицина. На самом деле, мне кажется, что это такой метод почистить ряды населения от нас, наркоманской нечисти. Мне кажется, что это чей-то хитроумный и беспощадный секретный план. Может, конечно, всё это мои фантазии, но состояние здоровья всё чаще заставляет об этом задумываться. И я такой далеко не один. Наркоманы, которых я знал, принимающие метадон, страдали такими же проблемами, как и у меня. В последнее время несколько человек умерло. Один покончил с собой, не выдержав мучений.

15.06.2006

Лежу в дурке уже неделю. Марк Захарович, так зовут врача, прописал мне довольно интенсивное лечение. С самого утра капельница, днём таблетки, уколы, к вечеру опять капельница. Он меня каждый день наблюдает, вносит какие-то поправки в лечение. Это обошлось отцу в очень большие деньги. В наших больницах по-другому не бывает. Бесплатно только йод. Да и то, если сам себя им намажешь. Если хочешь получить нормальное отношение, а тем более, лечение – плати. Дурка не лучшее место для такого рода терапии, какую прописали мне. Но и здесь есть несколько хороших, чистых, так называемых, блатных палат для специальных пациентов. Так что мне тут вполне комфортно. В палате кроме моей ещё три койки, но они пока пустуют, хотя вся остальная больница переполнена. Я этому очень рад. Мне совсем не хочется сейчас с кем-либо общаться, смотреть на чужие мучения, и своих хватает.

20.07.2006

Марк Захарович говорит, что скоро меня выпишет. Невероятными усилиями ему удалось снять метадоновую зависимость. Теперь основу моего наркоманского рациона составляет морфий. От него практически нет кайфа. Постоянно хочется спать и организм вялый и малоподвижный. Кроме этого, меня, насколько это было возможно, подлечили. Я набрал немного вес, язвы на ногах позатягивались и на их месте остались некрасивые тёмно-красные пятна.

10.08.2006

Сижу дома. Батя как обычно на работе. Жизнь протекает как в нелепом сне. Ночи сменяют дни, дни сменяют ночи. Ничего не меняется. Со двора вообще перестал выходить. Морфий теперь мне приносит отец. Он его покупает у Марка Захаровича. Не знаю кто этот доктор для меня – чудесный спаситель или сущий дьявол. Конечно хорошо, что он снял меня с метадона, но в то же время плотно присадил на колёса и марафет, который мы теперь вынуждены покупать у него же.

Пытаюсь иногда делать что-то по хозяйству. Получается с трудом. Тело ватное, постоянно хочется спать. Голова соображает плохо. Не могу вспомнить даже какой сегодня день недели.

10.09.2006

По ночам плохо сплю. Начало ломить спину. Цветные мультики во сне с недавних пор сменились на жуткие кошмары. Отец выдаёт мне по одной ампуле в день, чего уже явно недостаточно. Таблетки вообще не помогают. Начались депрессии. Всё чаще задумываюсь о смысле своего никчёмного существования. А ещё у нас опять проблемы с деньгами. Заработков отца нам явно не хватает. Большая часть денег уходит Марку Захаровичу. Питаемся мы очень экономно, если не сказать более чем скромно. Из продуктов отец покупает только хлеб, масло и крупы. Выручает то, что у тёти Ларисы и у деда с бабкой есть огороды. Они дают нам картошку, капусту, лук, морковь. Иногда тётя Лариса приносит немного сала или курицу. Всё остальное нам не по карману. Уже несколько месяцев не оплачиваем коммуналку. Кстати, матери девушки Кати, которая от меня залетела, мы выплатили две тысячи долларов. Злобная женщина взяла деньги и обещала нас больше не беспокоить. Хотя я не уверен, что она сдержит своё обещание. Думаю, эта семейка ещё попьёт нашей крови.

04.01.2007

Так жить больше нет никаких сил. Сегодня к нам приехал в гости дед. Мы, насколько это возможно, накрыли стол и пытались отпраздновать прошедший новогодний праздник. Дед привёз трёхлитровый бутыль самогона. Я осушил пару стаканов, потом оделся и пошёл в город. Куртку и шапку пришлось взять отцовские, так как своей тёплой одежды у меня не было. Самогон ударил в голову и ноги понесли меня, как говорится, куда глаза глядят, на встречу новым приключениям. По дороге я, конечно же, встретил каких-то старых приятелей…

07.01.2007

Где я пропадал эти дни и сам точно не помню. Теперь пьяный и обдвиганый стою на пороге дома перед отцом. Он молча смотрит на меня тяжёлым уставшим взглядом. Не могу ему смотреть в глаза. Взгляд сам опускается в пол. На мне какая-то подранная фуфайка, кожаная куртка осталась на притоне, на голове вместо норковой отцовской шапки рваный петушок. Вот такой вот подарочек к Рождеству. Не говоря ни слова иду в комнату и падаю на кровать. Делаю вид, что сплю. Папа, не спеша, аккуратно, чтобы вроде как не разбудить, стаскивает с меня обувь, верхнюю одежду, укрывает одеялом. На душе так тошно и стыдно, что готов провалиться сквозь землю. Упорно делаю вид, что сплю.

24.03.2007

Последнее время моя жизнь изменилась. Мне кажется, я вернулся на несколько лет назад.

С морфия я перешёл на кокс и герыч. Опять целыми днями шляюсь по городу, выискиваю где чего замутить чтобы достать бабла на раскумарку. Иногда чего по мелочи подворовываю, случается, толкну пару доз начинающим наркошам, чтобы заработать на дозу себе. Денег у бати стараюсь не брать, только в самых крайних случаях. Мы опять начали ругаться. Причина всё та же, наркота. Я понимаю его, мне очень жаль, что всё так происходит, но сделать ничего с собой уже не могу. Мне больно и стыдно, но, такова моя жизнь, моя никчемная пропащая жизнь. Я уже давно не получаю такого удовольствия от наркотиков как когда-то, когда я только начинал колоться. Теперь это стало жизненной проклятой необходимостью.