Пётр Геничев - Неистовый скальпель

– Прекрасно! Ну что ж, я распоряжусь устроить под лабораторию небольшое помещение и выделю помощника. Посмотрим, посмотрим… Да, пока не забыл: медицинские препараты и перевязочные материалы прошу расходовать максимально экономно, нам не всегда хватает и для пациентов. Надеюсь получать от Вас регулярные отчёты о проделанной работе, скажем, в конце каждого месяца. Зайдите к кадровикам и приступайте к делу, не теряя времени.

Желаю успеха!

XI

Утром следующего дня в кабинет Вишневского вошла взволнованная пожилая секретарша. Наклонившись к сидевшему в рабочем кресле академику, она что-то тихо сказала.

– А, незваные гости! Да ещё спозаранку. Пусть войдут. Но не забудьте предупредить, что у меня для них не больше пяти минут.

Порог осторожно переступили мужчина и женщина чиновничьего вида. Обоим – лет по сорок, не больше. Тщательно прикрыли дверь.

– Здравствуйте, глубокоуважаемый Александр Васильевич! – заискивающе улыбаясь, сказала женщина. – Руководство министерства поручило нам узнать, как идут дела в Вашем институте, не нуждается ли он в дополнительной поддержке. Учитывая важное значение вверенной Вам организации…

– Здравствуйте, здравствуйте, – небрежно прервал её хозяин кабинета, не предложив гостям сесть. – Неужели вы сподобились нанести нам столь ранний визит ради ответов лишь на эти дежурные вопросы? Да ещё не предупредив заранее. Выкладывайте, зачем пожаловали, не тяните резину, у меня скоро обход.

Чиновники смущённо переглянулись; женщина едва заметно подтолкнула своего спутника локтём. Тот, запинаясь, затараторил:

– Уважаемый Александр Васильевич, руководству стало известно, что Вы приютили у себя некоего экспериментатора в области трансплантологии, у которого репутация на прежней службе оказалась сильно подмоченной. Вряд ли такому знаменитому учреждению, как Ваше, стоит допускать в свой замечательный коллектив подобных сотрудников. К тому же сами эти его эксперименты сомнительны и скорее всего, ведут в тупик…

– Что значит – репутация подмочена?

Своими полезнейшими очень смелыми опытами и разнообразной научной работой товарищ Дементьев – вы ведь, несомненно, его имеете в виду – собственную репутацию в любом случае успел не только подсушить, но и высушить.

Если это вообще не клевета на молодого учёного.

– Но в министерстве полагают…

– Пусть служащие министерства занимаются своими бумажными делами, а мы будем заниматься своими, лечить больных. И сами решать, кого нам брать на работу, а кого увольнять.

У вас – всё? У меня нет времени на пустопорожние беседы. Благодарю за ранний визит, вы свободны.

И не забудьте передать привет товарищу министру.

XII

Первая Всесоюзная конференция по грудной хирургии собрала в Москве немало участников. Этот форум готовили как очень важное событие, ожидалось много «прорывных» докладов. Плодотворной обещала стать и дискуссия светил в этой перспективной области медицины.

Ближе к заключительной части конференции слово предоставили Владимиру Петровичу Дементьеву. Он мгновенно завладел вниманием переполненного зала: часть аудитории – врачи, студенты медицинских вузов и чиновники – прилежно конспектировала его доклад, другая недоумённо переглядывалась и перешёптывалась. Кое-где среди соседей вспыхивали споры и перепалки. Шум нарастал, в нём безнадёжно тонул глуховатый голос оратора.

Председательствующий раздражённо постучал карандашом по графину с водой.

– Тише, товарищи! Давайте проявим уважение к коллеге. Желающим выступить я готов предоставить слово, но надо соблюдать регламент.

И, обращаясь к докладчику:

– Сколько минут ещё потребуется?

– Минуту, не больше, я почти закончил. Но в заключение хотел бы показать короткую любительскую киносъёмку.

В зале погас свет, и на куцем тканевом экране появились неумело снятые, трясущиеся чёрно-белые кадры, запечатлевшие операцию по пересадке собаке донорских сердца и лёгких. Следующий фрагмент показывал, как, едва очнувшись от наркоза, животное самостоятельно встаёт, медленно, пошатываясь, бредёт к миске и жадно лакает воду.

В зале поднялся шум, послышались удивлённые возгласы.

– Вот так кино! И сколько же часов просуществовала эта собачка? –раздался громкий голос.

– Ровно двое суток, – невозмутимо ответил Дементьев. – Однако причина смерти пока не совсем ясна, я подробно изучаю биологические данные организма пост-мортем.

– А не кажется ли Вам, уважаемый коллега, что подобные опыты – это более чем странный путь для современной медицины? Ну, добьётесь продления жизни смертельно больным животным ещё на пару суток, а дальше что? – спросил начальственным басом некий явно уверенный в себе делегат конференции.

Вопрос из зала потонул в одобрительных криках и хлипких аплодисментах.

Докладчик стушевался, надолго умолк, потом забормотал что-то неразборчивое, оставаясь на трибуне.

Председательствующий с трудом смог перекричать шум:

– Слово попросил доктор Бакулев. Прошу полной тишины!

На сцену неторопливо, солидно поднялся знаменитый кардиохирург Александр Бакулев.

– Уважаемые товарищи! Я хотел бы поздравить нашего молодого коллегу с этим важным достижением. Да, услышанное, а тем более увиденное здесь на экране, убедило меня, что это несомненный крупный успех всей советской медицины и даже, если хотите, мировой хирургии в целом!

Скажу больше. Судя по всему, наш молодой коллега не просто разработал разновидность новой хирургической технологии, он заложил основу целой философии, опирающейся на законы природы.

Нам остаётся пожелать Дементьеву ни в коем случае не останавливаться на достигнутом и с удвоенной энергией продолжать удивительные опыты.

Зал замер в раздумье, а потом взорвался долгими аплодисментами.

Смущённый Владимир торопливо покинул трибуну.

XIII

Напутствие сверхавторитетного в те годы Бакулева придало Дементьеву так не хватавшей ему уверенности. В голове сразу же зароился план ещё более дерзкого эксперимента. Ранним утром, мурлыча весёлую мелодию, он привычно распахнул дверь своей лаборатории. Но вместо помощника, всегда приходившего на полчаса раньше, в крошечной прихожей его встретил кадровик.

– Добрый день, глубокоуважаемый Владимир Петрович. Хотя… какой уж там добрый!

– А что стряслось?

Кадровик немного помялся и выдавил из себя:

– Мне велели доложить Вам, что эта лаборатория закрывается. Точнее, в связи с кончиной академика Александра Васильевича Вишневского её решено перепрофилировать. А других подходящих помещений в институте, к сожалению, нет.

Но самая плохая новость – Ваша ставка ликвидируется уже с завтрашнего дня. Если бы я мог что-то для Вас сделать, то, не сомневайтесь, не пожалел бы усилий…