Владимир Берязев - Моя ойкумена. Заметки. Дневники. Лирическая хроника

Неожиданно эта история получила продолжение от другого нашего автора, тоже молодого прозаика, новосибирца, Серафима, получившего приз зрительских симпатий и пятое место в прошлогоднем подведении итогов премии НОС:

«Случайно попалось на глаза «открытое письмо» какого-то из ваших авторов (из села в Канском р-на Красноярского края) с недовольствами по поводу не того редактирования его текстов и ещё там с чем-то важным, по его мнению («а» на «о» исправили вопреки его воле, негодяи в редакции, ату их).

Тяжка ваша доля, как вижу.

Уж лучше и безопаснее для нервов быть плохим автором, чем хорошим редактором (главредом) – плохой автор всё равно может утешаться, что он непОнятый гений, а вот редактор всегда будет виноват, – нафик-нафик.

Я его письмо позже перечитал – как-то… гипертрофированно жестковато, показалось, выражается. Я, конечно, не поэт, у поэтов, может быть, в силу особых отношений со словом, всё не так и нерв другой, но метать такие молнии не просто в левого отказавшего редактора, а напечатавшего тебя – может, открывшего тебя даже в твоём Тараданово (это у нас деревенька неподалёку была, синоним захолустности) – а ты наотмашь человека хлещешь. Я почему-то батю вспомнил – до сих пор не могу на него голос повысить или матом ему что-то сказать, даже если повод есть, – это же батя, как можно. И тут тоже – тебе помогают, ты спорь, доказывай, но вот так возноситься – это либо жизнь не била, чему возраст способствует, либо и вправду гениальный гений и не видит под собой тварей копошащихся, всё под собой мерит. Из меня, правда, поучатель ещё тот…»

Мой ответ Серафиму:

Не вполне согласен! Яхин, очень талантливый парень, но вот беда, ему только 25 лет, а в этом возрасте кажется, что каждая изошедшая из тебя поэтическая буква является мировым достоянием, сокровищем, охранять которое должны все институты не только гражданского общества, но и близлежащие ОПГ и тоталитарные секты, больше того – всё чловевечество в едином порыве. Если он не поймёт, что литература не есть игра в буквы и смыслы (он так считает), а нечто связанное с Духом и с его стяжанием, с сопряжением Бога и Красоты, значит срок его, увы, очень недолог. А жаль, мальчик одарённый. Что касается Шахназарова (хорошая русская фамилия), перешли мне его тексты, посмотрю. М.б. и чего выгорит. Но не обещаю. Привет!

Яна Гарина:

– Да Вы святой! После всего, что молодой талантливый автор понаписал, еще его и оправдываете. Знаете, прочитав эти его письма, совсем не хочется читать его художественные тексты. Поверю Вам на слово, что талантливый. Пусть будет так.

– Нет, Яна, просто я помню себя 25 лет назад. Это ж такая хрупкая штука, чувствуешь, что в тебе сокровище, но никому ненужное, как скрипка в алтайском аиле, – уронишь… и всё вдребезги. Таким помогать надо. Погубят – и талант, и себя.

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Молодой автор груб, но ЮРИДИЧЕСКИ ПРАВ.

– Однако так, коллега. Но сие справедливо в отношении коммерческих литературных проектов. Но там с автором издатели разговаривают куда жёстче. В толстом журнале мы ведём речь о литературе, поэзии, высоком искусстве. По крайней мере, целеполагание таково. Если автор изначально стоит на позициях юридической неприкосновенности, не считаясь с опытом и мнением коллегиального Маэстро, прячется за частокол Закона, то ему лучше заняться сетевым маркетингом колготок или презервативов. Флаг в руки!

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Надеюсь, вам никогда не придется убеждать судью, что что «высокое искусство» выводит вас (=журнал) из зоны действия 4 части ГК РФ (смайл).

– Надеюсь, не придётся. Именно с этой целью мы сформулировали на обороте титула: «Редакция в праве». Там не так много условий: возможный журнальный вариант; правка, в соответствии с нормами русского языка и ещё что-то, какие-то мелочи. Разумеется, в сложных случаях желательна работа непосредственно с автором. Но, если вы считаете, что приведённое письмо есть основа иска, то, думаю, все толстые журналы должны закрыться по судебным решениям. И ваш в том числе.

Андрей Василевский, «Новый мир»:

– Кстати, делать из предлагаемой автором рукописи «журнальный вариант» БЕЗ СОГЛАСОВАНИЯ С АВТОРОМ прямо противоречит 4 части ГК РФ. А «работа с автором» не «желательна», это юридическая необходимость. Ещё – этот молодой автор есть ваша проблема, а не моя, что ж мне-то о нем беспокоится.

– Есть проблема, есть! приходится констатировать. Но при потоке журнальной работы не всегда удаётся согласовать PDF, особенно если амбиции автора хлещут через край и предыдущий вариант уже отправлен в печать. Для этого и придуманы оговорки «Редакция вправе…» Чаще всего телефон помогает снять все вопросы. Но сложные случаи встречаются. Делаем выводы. Хотим жить в условиях правового государства – будем мало помалу, да-да, приспосабливаться. Вот и Ивантер подсевает, но у него, вроде, нет претензий к «Сибогням». И 98 процентов авторов – тож. Но племя младое… Я ведь не об юридической стороне писал, скорее, об этической. М-мда…

Ивантер:

– В юности я очень болезненно относился к любой правке. Сегодня – то ли мои тексты уже сложно испортить, то ли мне стало на них несколько начхать – сказать сложно. Любовь автора к своему тексту это нечто вроде религиозного чувства. Чувство это совершенно бессмысленное, но надо относиться к нему с уважением, а то будет ещё более бессмысленная война и ненависть.

Тыцких:

– Володя, посмотрел. Насчёт «Моя запятая – не трожь!» – такое, все-таки, детское самомнение… Но из мозолистой этой проблемы нет универсального выхода. В общем, да, надо согласовывать с авторами. А в частности… У книги хозяин – автор, там его слово первое и последнее. В журнале бугор – редактор. Тут последнее слово за ним. Иначе на фиг он нужен? Набрали с ошибками текст, вывалили верстаку, тиснули пять экземпляров – счастливые обладатели памятника нерукотворного, облизывайте свои запятые… Правда, редактор должен быть редактором. Пока, слава Богу, такие есть, но как-то идут на убыль. Ежели они кому не нр-р-равятся – гуляйте по-свободному, кто держит? Законы к творчеству не приспособены, в них можно тупо упираться без шанса двигать дело. Кто будет судить-оценивать? Тяма подходящая нужна, где ж ее взять каждому желающему, даже и из тех, кто запятые ставить умеет? Хотя всякий, как правило, думает, что уж он-то… А завести дело, в принципе, несложно. Но мы о чем болеем? О кодексах? Или о литературе? С этого бы вопроса и начать всем законникам и гениям неприкасаемым. Но тут опять же нужна та самая – тяма… Так что тащи свой крест дальше, а пришлют повестку – зови, буду свидетелем защиты.

– Ну, утешил, атаман! Дальний Восток голосует за примирение редакторского произвола и авторского права в рамках Школы и Традиции. Как видишь, Володя, редактор Нового мира стоит на букве Гражданского кодекса и в этом есть своя правота, видимо, выстраданная. За поддержку – поклон низкий, но будем стараться, чтобы до судов не дошло. Работать будем с молодёжью, работать. А куды деваться…