Юрий Любушкин - Указом награждать не предусмотрено. Проза XXI века

Противник на Московском направлении практически не имеет противотанковой артиллерии (в достаточном количестве). Тем не менее бронетанковые моторизованные части Вермахта несут значительный урон за счет применения русскими специально обученных собак с подрывными устройтвами дистанционного действия. Предположительно по всей линии обороны русских действуют мобильные отряды (количество не установлено) НКВД с собаками-минерами. Необходимо констатировать колоссальный урон от боестолкновения с такими отрядами.

До н. времени нашей агентуре не удалось установить место дислокации центра подготовки специального обучения собак, ни структуру и организацию (тактику) действия таких диверсионных отрядов, ни их общее количество, задействованное против танковых сил (танковых групп, танковых армий) на Московском направлении. Все это говорит о сверхсекретности таких диверсионных центров (центра), выход на которые нашей агентуре практически недоступен. Вполне допускается, что такие центры (центр) находятся не в ближайшем тылу русских, а на Урале или в Сибири, где возможности нашей агентуры весьма ограничены.

Одновременно обращает на себя сам факт морального воздействия таких собак на л/состав передовых частей Вермахта. Повсеместно распространяются панические слухи о невозможности бороться с такими собаками-минерами. Упорно сеются слухи и о несметном количестве (подчеркнуто красным карандашом) таких собак. Отдельные лица утверждают, что это дрессированные волки, которые будут нападать огромными стаями на л/состав Вермахта в оккупированной Москве. Особо важен тот факт, что в большинстве случаев такие слухи практически не пресекаются офицерским составом на уровне взвод, рота, батальон. А в некоторых случаях муссируются даже офицерским составом.

Все вышеизложенное свидетельствует о заранее спланированной НКВД подготовке к противостоянию с танковыми армиями Вермахта и нахождению для этого оптимального и доступного способа (собаки) и эффективного его применения в деле.

Резолюция шефа Абвера, адмирала Канариса:

1. Срочно ориентировать всю агентуру, задействованную в тылу русских, на выявление любых сведений (количество, организация, тактика, способ обучения и т.п.) о таких мобильных диверсионных отрядах с собаками-минерами и установления места дислокации центра (или центров) подготовки таких отрядов.

2.1-му (Восточному) направлению Абвера спланировать и провести в течение 2-х недель диверсионными подразделениями Абвера при штабе группы армий «Центр» ряд операций по уничтожению таких отрядов противника при передвижении их к линии (вдоль линии) фронта, а также к захвату «языка» из числа военнослужащих таких отрядов. Место, время проведения и численность личного состава, задействованного в таких операциях планировать по обстоятельствам, с учетом оперативной обстановки.

3.Все полученные сведения (п.п. 1—2) немедленно передавать мне лично во внеочередном порядке.

4. Ознакомить с данной справкой высшее командование Вермахта.

В Москву Никиту провожали всей заставой. Он и сам не скрывал своей радости. Еще бы! Скоро он увидит маму, знакомые с детства и такие родные улочки Замоскворечья. Часто-часто в своих снах он пробегал жарким летним полднем по их тенистым лабиринтам в свой уютный двор, сплошь заросший березами и высоченными тополями, чтобы услышать из окна второго этажа, распахнутого навстречу солнечным бликам, зачарованно-ласковый голос мамы: «Никита! Обеда-ать!»

А рядом Леда, еще щенок, радостно виляя хвостом, заливисто и восторженно лаяла, перескакивая через несколько ступенек – быстрей, быстрей к порогу родного дома. И довольная – опередила-таки своего запыхавшегося молодого хозяина – поскуливала от нетерпения у обитой клеенкой двери – «Открывайте! Пришли! Ну же!»

А сколько было еще таких счастливых светлых снов? Да разве их сосчитать. Да и зачем… Счастье оно и есть счастье. Его арифметикой не измеришь. А только душой и сердцем.

Одно настораживало его: срок командировки не был упомянут ни в приказе, ни в командировочном удостоверении. А только указано, что «необходимо явиться в распоряжение представителя в/ч № такой-то…» и все. Сразу же по прибытии в Москву. Ну это-то понятно: «сразу» и «по-прибытию». Дело-то военное. Приказ. Лишь кадровик в отряде, выписывая документы, скупо сообщил ему под большим секретом:

– Повезло тебе, младший лейтенант. А, впрочем, уже лейтенант. Извини. Приказ пришел оттуда.

И он многозначительно поднял указательный палец вверх. Ну оттуда, так оттуда… Перед большим начальством он не тушевался, да и Леда его никогда не подводила. Не овчарка, а настоящий клад. Умница. Таких собак поискать надо. И следовую работу выполняет на пять, и выборку осуществляет безошибочно, перекрывая все нормативы и на нарушителя бесстрашно идет. И в секрете может часами вместе с ним сидеть, ничем не выдавая себя. И… Да и мало ли чего она еще может. Вообщем настоящее сокровище для проводника служебных собак погранвойск. А сколько грамот и призов было взято на различных конкурсах и соревнованиях – не счесть. И это всего лишь за два года.

И вот теперь оба едут в Москву. Жаль ребят и расставаться с ними нелегко. Какая-то смутная тревога не покидала его при прощании с родной заставой. Так ведь это ненадолго. Наверное, ненадолго… Вот и ребятя на проводах говорили: «Ну товарищ лейтенант, как парад закончиться, сразу домой».

Конечно же, домой. На заставу. А куда еще? Граница для него – второе я. Вся его суть. Только почему все решили, что едет именно на парад, он и сам не знал. А, впрочем, если в Москву, да еще с собакой, то куда еще? Ведь Первое мая на носу.

Свыкся он с нелегкой службой пограничника за два года. Сам с детства мечтал и грезил стать пограничником. Таким, как его отец, геройски погибший в бою. И, конечно же, примером для него был – еще с младших классов – его легендарный тезка Никита Карацупа со своим верным Ингусом. Спал и видел себя вместе с ними в таежных дебрях дальневосточной границы. Мы – начеку! Враг не пройдет! Сам ходил в ОСОВИАХИМ и занимался в секции собаководста. Сказать «знимался» – значит ничего не сказать. Учился служебному собаководству и работал со служебными собаками словно одержимый. Чувствовал: его это дело. И дело всей жизни. И что удивительно – собаки любили и понимали его. Будто чувствовали всем своим собачьим нутром, что это настоящий наследник Карацупы. Или, что сам легендарный герой-пограничник снизошел к ним со своей головокружительной высоты, разделив поровну на всех свое большое любящее сердце. Кто знает, возможно, так и было в их песьих душах.