Игорь Дихтер - Больная любовь

– Угу, – буркнул Уотсен, делая глоток шампанского и неприязненно взирая на Эллу.

– Как ты поживаешь? – склонив голову набок, негромко спросила женщина.

– Нормально.

Редьярду совершенно не хотелось разговаривать с этой дамой. Около пяти лет назад между ними была страстная интрижка. Это могло бы быть обыкновенным коротким приключением, если бы не приступ Уотсена. Однажды он проснулся, охваченный ужасом от своих видений. Упав на пол, он пытался сбросить с себя чёрных бабочек, которые покрывали всё его тело. Элла была в ужасе от происходящего. Когда припадок закончился, она упрекнула его в этом и в ходе горячей ссоры сообщила, что уже больше месяца встречается со своим режиссёром, а сам Редьярд стал для неё обузой.

– Я не могу больше терпеть твои чудачества! Ты болен! Ты псих! Тебе нужно к врачу, пойми! – в слезах кричала она тогда.

– Я сейчас снимаюсь в новой картине. Называется «Красивая смерть». Если хочешь, достану для тебя билет на премьеру…

Уотсен недовольно посмотрел на Эллу, поджимая губы. В это мгновение чёрная бабочка села на заколку актрисы, заставляя Редьярда нервно сглотнуть. Эта женщина приносит с собой ужас и мрак!

– Не хочу! – рявкнул писатель и поспешно вышел из зала, по пути ставя бокал с недопитым шампанским на один из столиков.

Он вернулся домой измотанным и злым. Кай сказал, что за время его отсутствия никто не звонил. Это ещё сильнее усилило расстройство мужчины. Он поужинал в одиночестве, стараясь не обращать внимания на маленьких блестящих фей, садящихся ему на плечи. Это были премилые создания в розово-синих платьицах и с сиреневыми крыльями за спинами. Таких даже не хотелось прогонять, но и смотреть на них Редьярд просто не мог себе позволить. Он боялся, что эти видения поглотят его. Лучше игнорировать.

На ужин был ростбиф и картофельный салат. Уняв голод, Уотсен прошёл в свою спальню и заперся там. В его планы входил только лишь хороший сон.

***

Прошло ещё два дня. Редьярд мотался между двумя состояниями: то он впадал в отчаяние, поскольку Брайтон так и не позвонил, то испытывал прилив сильнейшего вдохновения, и тут же усаживался за печатную машинку, продолжая работу над первой главой романа.

Когда Бенджамин осмелился заглянуть к Уотсену, тот лежал на полу в своём любимом чёрно-белом махровом халате. Небритый и лохматый, он был обложен бумагами. Шмыгая носом, он скользил блуждающим, нездоровым взглядом по рукописям.

– Редьярд, там к тебе пришли.

– Кто?

– Какой-то Брайтон. Сказать, что ты занят?

Редьярд вскочил на ноги, роняя лист, который держал в руках. Чуть ли не отпихнув кузена от двери, он побежал вниз и сглотнул, встречаясь взглядом с бездонными серыми глазами Бертрана, который стоял в прихожей.

– Привет. Я соскучился и решил вместо звонка заглянуть к тебе лично, – почти шёпотом произнёс Брайтон, теребя в руках свою серую шляпу.

Ничего не говоря, Уотсен подошёл к мужчине, сжал его запястье и повёл наверх. Бен с ухмылкой наблюдал за тем, как братец скрывается с новым знакомым в своей спальне.

Стоило двери закрыться, как Редьярд положил прохладные ладони на щёки мужчины, и впился губами в его губы. Забыв, как дышать, Брайтон выронил шляпу и обняв писателя за талию.

Они страстно целовались, лаская языки друг друга и посасывая губы. Уотсен ощущал себя самым счастливым человеком на свете, жадно целуя возлюбленного. Вокруг головы Брайтона взрывались маленькие красные и синие звёзды, рассыпаясь на сотню ярких искр. Это было счастье во всём своём великолепии!

Спустя какое-то время Бертран сидел в кресле и рассматривал комнату, поглаживая писателя по голове, которая лежала на его колене. Уотсен расположился на полу, халат задрался, оголяя стройные ноги мужчины. Ему хотелось просидеть так вечность, ощущая тёплые пальцы на своих волосах.

– Я так соскучился. Где ты был? – хрипло прошептал Редьярд, блаженно глядя в белоснежный потолок.

– Улаживал кое-какие рабочие дела, – лаская пальцами затылок мужчины, ответил Бертран.

– Покажешь мне свой дом?

– У меня небольшая квартира в другом конце Лондона. Покажу, конечно… – улыбнувшись, мягко произнёс Брайтон.

– Я начал роман…

– Правда? О чём? – встрепенувшись, заинтересованно спросил Бертран.

– О человеке, который начинает видеть другой мир… – нехотя поднявшись, писатель подошёл к столу и провёл пальцами по папке, в которой лежала часть рукописи. – Пока не могу показать, это не в моих правилах… Но ты будешь первым человеком, который это прочтёт. Ведь именно ты вдохновил меня…

– Я счастлив… – искренне произнёс Бертран.

Поднявшись, он подошёл к писателю и обнял его, прижимаясь носом к его плечу.

Квартира Брайтона была такой же, как её хозяин: небольшой беспорядок, лёгкая мебель, мало света. Казалось, Бертран не стремился ни к комфорту, ни к роскоши. Уотсен прикасался к стульям и шкафам, желая оставить свои отпечатки, свой след. В тот день в Лондоне опять шёл дождь и холодная вода билась в оконные стёкла, оставляя на них прозрачные разводы.

Мужчины пили чай и ели лимонный бисквит. Уотсен выглядел чересчур напряжённым, сидел на краешке стула, словно находился на аудиенции у представителя королевской семьи.

– Всё хорошо? – спросил Брайтон, отправляя в рот очередную порцию бисквита, лежащую на десертной ложке.

– А? Да-да, конечно… – натянуто улыбнулся писатель и поспешил сделать глоток чая.

Он видел сиреневых бабочек, летающих над головой возлюбленного. От них исходило потрясающее золотистое сияние и Редьярду до боли хотелось рассказать Бертрану об этом. Но он боялся…

– Если бы тебя спросили, что главное в литературе, что бы ты ответил? – откинувшись на спинку стула, поинтересовался Брайтон.

Уотсену показалось, что в глазах цвета жидкого серебра мелькала усталость. Он ведь так мало знал об этом человеке. Быть может, у него проблемы? Редьярду было непросто посмотреть на мир вокруг, увидеть эмоции людей, он жил в закрытом пространстве, где обитали его чувства и произведения.

– Любовь. Важнее её ничего нет, – зачарованно глядя на Брайтона, хрипло ответил писатель.

Бертран мягко улыбнулся и взял со стола серебристый портсигар:

– Ты так на меня смотришь…

– Как?

– Не знаю. Будто я… особенный.

– Так и есть.

– Ты меня смущаешь… – тихо рассмеявшись, Бертран достал сигарету, вставил её в рот и несколько развязно закурил. Одна из бабочек села на плечо мужчины и Уотсен протянул руку, чтобы спугнуть её. Конечность замерла в воздухе, создавая неловкий момент.

Брайтон вопросительно посмотрел на руку и, выпустив дым носом, сжал кисть мужчины в своей тёплой ладони.