Раиса Сысоева - Полынь: молекулы горечи

Эта история отвлекла ее лишь на пять минут. Пару дней назад она наверняка высказала бы свое возмущение этому наглецу с бутылкой. Вчерашнюю Яну позабавило бы замешательство строптивого незнакомца. Работая в школе, она многому научилась, в том числе, рассверливать ситуацию по своему усмотрению. Только не сегодня… Она уже не могла так. Она обожгла себе всю поверхность кожи.

Суетные болтливые люди вокруг, ругаются и мирятся, разговаривают или смеются, плачут или спешат на работу – они невинны в своих ошибках, они не перерубают жизнь друг друга, в основном только пакостят по мелочам.

Раздвижные автоматические двери супермаркета работали из рук вон плохо. Чему удивляться? В их районе большой поток людей отоваривается здесь вечерами. Изогнув брови в попытке придать лицу философское умиротворение, Яна взялась за ручку резервной двери, когда ее руку прижала большая теплая ладонь. Она вздрогнула и опасливо обернулась. Перед ней снова возник высокий незнакомец в мятой рубашке.

– Извини меня, – сказал он медленно, и стало совершенно ясно, что он не привык к подобным ситуациям.

– Да, – зачем-то сказала Яна.

– Что да? – не понял мужчина. Сделал секундную паузу, потом нетерпеливо вздохнул. – Только не надо этого жертвенного взгляда, – продолжал он.

Яна очнулась, стряхнула его руку со своей.

– Вы прощены. Окончательно и бескорыстно. Могу я идти?

Мужчина оглядел ее и отошел немного. Выражение его глаз менялось очень быстро, и на мгновенье ей показалось, что он уставился на нее со злобой.

«Просто странный», – отмахнулась она мысленно.

* * *

Долгое хождение за продуктами обернулось тем, что времени на дорогу осталось впритык. Опаздывать на работу было не в ее правилах. Особенно сегодня. Ну, пожалуйста! И всё же на пять минут Яна Александровна опоздала. Оказывается, лёгкий саботаж отлично бодрит. Уверенная и строгая как наследная принцесса, математичка окинула взглядом подопечных, бесцельно болтающихся в коридоре – завороженные её уверенностью, шестой гэ двинулись следом. Она же, со скоростью квартирного воришки отпирая кабинет, автоматически отдавала детям привычные их слуху команды.

– Проходите. Готовьтесь. Тишина в классе! Дубровский, выйди из кабинета, ты учишься в девятом!

Яна Александровна сбросила на свой стул верхнюю одежду, и собранная и прямая, подобно офицеру на присяге, провела урок, беспощадно жонглируя смешанными числами и неправильными дробями. То она ударом молнии начертала название темы на доске, но вот уже проверка домашнего задания в разгаре, а следующие десять минут обе классные доски заняты каракулями четырёх отвечающих – четыре куска мела терзают доску белыми ранами вычислительных пыток.

Потревоженные звонком с урока, дети высыпались в коридор как арбузные семечки с тарелки. Опустошённая и обездоленная без присутствия людей Яна принялась апатично стирать надписи с доски.

У шестиклассников, покинувших сегодня кабинет математики Оладьевой Я.А. возникло послевкусие как от прослушивания композиции Вивальди, исполненной именитой скрипачкой прямо перед ними.

– Яна Александровна, Татьяна Николаевна заберёт у вас девятый вэ со следующего урока. – С порога объявила Ева Ивановна. – У них профориентационная поездка. Говорят, новый центр развития получился грандиозным! Инициатива губернатора превзошла все ожидания.

– Да, конечно. – Кивнула Яна. – Тогда мне нужно будет пораньше уехать.

– Выходные. – Понимающе улыбнулась Ева Ивановна.

– Нет. – Покачала головой Яна. – У меня ещё подработка в институте. Там тоже любят ставить занятия по субботам.

Ева Ивановна вежливо улыбнулась и исчезла.

Возбуждение спало, яма апатии приняла Яну в свои сырые объятия. Так что не было воли проверять правильное положение оконных ручек, аккуратность стопок тетрадей оставленных в шкафу и то, насколько ровно стоят парты в ряду, но неискоренимые учительские инстинкты брали своё. Отделавшись от процедуры прощания с кабинетом, Яна поспешно схватила ключи, повернула ручку замка, перешагнула порог, заперла дверь, и вскоре оказалась на улице. Прыгнула в машину, а через тридцать семь минут парковалась на стоянке института.

В юго-западном углу широкого холла технологического факультета, возле входа в лекционную аудиторию, скучали четверо полицейских, в некотором отдалении проректор по воспитательной работе яростно жестикулировал, объясняя что-то, его было плохо видно из-за спины собеседника, высокого, классически подстриженного широкоплечего мужчины в темно-сером костюме хорошего качества. Кто она для них? Серая мышка. Проскользнула и спряталась.

– Яна Санна, – встретил ее на третьем этаже заведующий кафедрой математики Решетов.

Пришлось остановиться возле дверей преподавательской, и вопросительно посмотреть на него.

– У нас ЧП. В нашем учебном корпусе нашли двоих убитых людей. Здесь повсюду ходят полицейские, и некоторые из сотрудников возмущаются, что их допрашивают безо всяких оснований.

Решетов сделал паузу, подбирая слова. Он растянул губы и горестно причмокнул.

– В общем, Яна Санна, вы не против, чтобы вам задавал вопросы следователь?

– Мне нечего скрывать, – пожала плечами Яна. Очень легко говорить то, чего от тебя ждут.

– Ладненько, – облегченно вздохнул Решетов, вытирая о платок вспотевшие ладони. – Они ведь тоже на работе. В конце концов, хорошо, что с нашей кафедры нет отказников.

– Отказников? – не поняла Яна.

– Ну да, – пробормотал Решетов, пропуская Яну вперед. – Некоторые пытаются прикрыться письменным отказом. Мол, мы не присутствовали вчера на работе, почему с нас трясут. Но, поверьте мне, милочка, с прокуратурой лучше не играть. Здесь Сашкин с самого утра свои порядки заводит. Если уж он вцепился, считай дело в шляпе.

– Вы их уже по именам выучили? – спросила кудрявая лаборантка Наташенька.

– Сашкин мой одноклассник, – гордо ткнул себя в грудь Решетов, и принялся рассказывать о чем-то из прошлого.

Раскладывая файлы с темами занятий перед собой, Яна не слушала разговор, но несколько раз остановила взгляд на Решетове, и вздохнула. Зав кафедрой лысеет с каждым годом все сильнее, под глазами мешки, после выходных лицо, как правило, с вишневым оттенком, «пивной» животик, и невозможный запах пота в конце рабочего дня. «Если следователь Сашкин такой же раритет, то членораздельного обвинения мне придется ждать до пенсии» – опустила глаза Яна.

– Приветик, – вошла красивая аккуратная Светочка Решетова, дочь заведующего. В свои двадцать семь она вовсю трудилась над докторской диссертацией. Единственный ребёнок в семье, Светочка с детства играючи оправдывала ожидания родителей. И Яна ни разу не видела ее без косметики и без высокого каблука на обуви ни летом, ни зимой.