Леонид Корогодский - ЕВРЕЯМИ СТАНУТ ВСЕ

и от таких вопросов шарахалась.

Объяснения ученых из Университета,

что какое-то вещество сгорает,

Графа совершенно не устраивало.

Почему какой-то электрон,

непонятно зачем,

бесконечно кружится и вращается,

а прекрасная искорка мгновенно гаснет.

Священники разных конфессий тоже побаивались этой темы

и в ответ на его вопросы,

пожимали плечами, отмалчивались

или крутили пальцем у виска.

Затосковавший Граф тайно ездил

советоваться с раввином-каббалистом

в свое поместье

в Корогоде

у Чернобыля.

Тот, в отличие от многих,

не счел его сумасшедшим

и отнесся к сказанному абсолютно серьезно.

Веселый раввин сообщил,

что из одной искры пламя не возгорится.

Нужно десять искр,

объединившихся добровольно,

совершенно добровольно.

Такой ответ Графу понравился.

Он долго еще представлял,

как десять искорок,

вместо того, чтобы навсегда погаснуть,

сближаются, льнут друг к другу

и остаются горящим огоньком.

Навсегда.

Но о чем все же говорил тот еврей

и где взять десять таких умных искр?

– Судьба мира зависит от десяти искр,

от их объединения, – добавил тогда каббалист.

Весной и летом камины гасили,

становилось жарко и скучно,

огненное волшебство исчезало —

не было вечерней темноты

и разлетающихся из камина искр.

Граф грустил.

Но был еще один источник идей.

Растерянный Граф побрел на Рынок.

Там, среди вонючей рыбы и кудахтающих кур,

он увидел волшебного китайца

в золотом халате, с тонкой бородкой и свисающими усами.

Перед ним стояла банка с рыбками-огоньками,

по словам продавца, летающими.

Огненно-золотая, да еще и летающая рыбка.

Да не одна, а несколько!

Тут никаких желаний даже не нужно загадывать.

В тот же миг Граф стал ярым поклонником Китая,

недавно родившегося сына назвал Конфуцием.

В его душе искрами порхали золотые рыбки.

Тут же в осиротевшие без огня камины

поставили аквариумы

с пламенеющими восточными рыбками.

Граф ждал.

Раскормленные твари питались, поправлялись и размножались,

но и не собирались никуда прыгать,

а тем более летать.

Краснопузые лжелетуны сыто дремали в аквариумах,

разочарованный Граф грустил в кресле напротив.

Нужна была новая идея.

Вдруг он вскочил и хлопнул в ладоши.

Забегали разбуженные слуги,

вспорхнула с дивана Графиня,

заревел испуганный Конфуций.

Граф велел распахнуть окна

и раздвинуть кружевные французские занавесы.

В комнаты влетел рой мух,

вскормленных Рынком и конским навозом улицы.

Рыбки в аквариуме напряглись и забеспокоились —

наконец, и у них появилась в жизни цель.

Прицельно ведя взглядом зажравшуюся жирную муху,

первая выпрыгнула свечой,

схватила ее

и вернулась в аквариум,

вторая уже сделала небольшой полукруг,

а третья понеслась по комнате,

хватая муху за мухой.

За ними золотым дождем посыпались остальные.

Летающие факелочки

выскакивали из аквариума

и, покружив немного,

ныряли назад.

Счастливый Граф сиял,

Графиня бросилась готовиться к приему гостей.

О рыбьем цирке писали в газетах,

Дом бурлил,

Графиня не успевала менять ноги.

Рыбки, уже профессионально, взлетали над водой

свечой или полукругом и,

красиво изгибаясь,

ныряли обратно в аквариум.

Однажды воодушевленная коварной мухой рыбка,

окончательно утратив ощущение реальности,

вылетела в открытое окно

и плюхнулась на дно рва.

Ее спасло только то,

что там была лужа.

И это навело Графа на новую мысль

о Китае – стране фарфора,

земле, где живут золотые рыбки,

огромные золотущие рыбины.

И не в гигантских императорских аквариумах,

а на воле,

в озерах и реках.

Граф поехал в Китай.

Там с улыбками и поклонами

его усадили в рыбацкую джонку,

и долго плыли

по священной Желтой реке.

Рыбак-китаец,

обратившись к потоку,

долго кланялся

что-то бормотал,

хлопал ковшом ладони по воде.

И вдруг в метре от него

вынырнула золотая рыбища

с корову величиной

в огненной чешуе, с пятерню размером.

Какое же невероятное желание

она могла исполнить.

Но золотой карп

только равнодушно глянул на Графа

глазом-тарелкой.

Чем больше у человека желаний,

тем больше требуется ума,

чтобы их реализовать.

За невозможные деньги

Граф купил две икринки,

которые под страхом смерти

запрещалось вывозить из Китая.

Вывез.

Ров у Дома

был углублен и расширен,

залит водой и превращен в пруд.

Теперь в нем плавали,

заглядывая в окна нижних этажей,

два гигантских золотых карпа.

Граф любил сидеть на свисающем надо рвом балконе

и кормить их кусками отборного белого хлеба.

В благодарность золотые рыбины

откладывали на окнах и стенах дома

крупные, как яйца, икринки,

которыми Граф угощал самых знатных гостей.

Конфуций обожал прыгать в пруд

прямо с балкона,

пытаясь оседлать

сверкающую на солнце

скользкую золотую рыбищу.

Приближалась зима,

и жильцы нижних этажей

с ужасом думали,

как они окажутся

в огромном куске льда,

начнут трещать и ломаться

их окна и стены.

Что-то чувствовали и рыбы.

Однажды ночью они исчезли

вместе с водой.

Граф увидел в этом

какой-то знак,

перст судьбы.

Это отсрочило на несколько лет

надвигающуюся революцию.

Оказалось, что в дикой природе,

эти рыбины живут в глубоких норах,

которые сами же роют.

Кто-то рассказывал,

что видел из окна дома

вырытую глубокую яму-тоннель,

но ее тут же затянуло илом.

А у подножья холма,

на подступах к Рынку,

возникла бездонная и бесконечная лужа

и уже подернулась льдом.

Позже эта мистическая лужа спасет Графу жизнь.

В тот день Конфуций

чуть не разбился,

почти прыгнув в ров

без воды.

Золотых карпов долго еще искали

в киевских озерцах, болотцах, речушках, даже в Днепре.

Однажды на Рынке под холмом

Граф увидел двух огромных выпотрошенных рыб

без молок и икры.

Чешуя поблекла и трудно было понять,

те ли это рыбы.

Рядом висела распоротая свиная туша

и множество кур и петухов

без перьев и голов.

Это был второй знак.

С беспощадной ясностью

Графу вдруг открылось,

что нет больше Золотых Рыб

и уже не будет никогда.

Ров засыпали до прежнего размера,

рыб больше искать не стали.

А между тем

две огромнейшие золотые рыбины

выныривали

в незамерзшем еще Крещатике.

Несколько дней они выглядывали из воды,

выжидательно крутили головами.

Откормленные благодарные рыбины