Борис Поляков - Простые слова. Книга для друзей

Я – раненый зверь на голой земле.
Чем жить мне теперь? Опять на столе
Белеющий лист. Я молча кричу:
Пустите меня в ваш мир как в Сезам,
Где столько огня, что больно глазам!
Я тоже живой! Я тоже хочу!

Если б мог я в чужие заглядывать сны,
Мне бы не были умные книги нужны,
И казалось бы скучным любое кино,
Есть ли музыка в мире – и то всё равно!
Не манил бы меня никакой Интернет,
Где так много всего – но и многого нет,
И немыми бы виделись все словари,
Что листаю ночами порой до зари.

Ночь темна и душна, словно дом без окон.
Тайны грёз охраняет суровый закон,
И его отменить не под силу ни мне,
Ни главе государства. Что, может, вполне
Справедливо. Но втайне я всё же боюсь,
Что кому-то порою назойливо снюсь
И такое творю без зазренья стыда,
Что в башку наяву не придёт никогда.

Я не против. Меня бы хватило на всех.
Грех – не грех, если дело имеет успех.
Нам, злодеям, любой беспредел по плечу.
(Если кто не умеет – то я научу!)
Мы-то знаем – в природе запретного нет,
А в России злодей – это дважды поэт.
И ему безнаказанность так же к лицу,
Как к лицу вдохновенье любому творцу.

Но, умей я чужие подглядывать сны,
Даже будни бы не были нынче трудны.
И я точно бы знал, кем кому прихожусь
И каким иногда беспричинно кажусь,
Кто обиды таит на меня много лет,
Кто – причина моих нескончаемых бед…
Не сжигал бы я годы бездарно дотла…
Но судьба занавесила все зеркала!

День, похожий на другие – тоже день,
Свет вечерних тихих окон – тоже свет.
Для кого-то – бытовая дребедень,
А кому-то – давней юности привет.

Бездна серая в квадратной полынье,
Над безмолвием, звенящим как металл.
Плети ливня злобно хлещут по золе
Той весны, в которой я недогулял.

Мне б её у всех бессовестно украсть
И следов бы не оставить никаких.
Мне бы с нею заблудиться и пропасть
В лабиринтах переулков городских.

Перед ней бы тайны прошлого открыть,
И о грешном рассказав, и о святом.
Всё у всех на этом свете может быть,
А меня не ждут, похоже и на том.

На судьбу глухих проклятий не шепчи,
Если выпало споткнуться и упасть.
Кто хозяин – у того и все ключи,
Кто в законе – у того и масть, и власть.

И в какие ни звони колокола,
Не ответят те, кому не веришь ты.
Укрывают позолотой купола
Вечный ужас неизбежной темноты.

И покуда свежий ветер для других
Зажигает красно-жёлтые огни,
Запивай горячим чаем горький стих
И мечты как мух назойливых гони!

Становясь таким же твёрдым, как кремень,
Не жалей о том, к чему возврата нет!
День, похожий на другие – тоже день,
Свет вечерних тихих окон – тоже свет…

Пропаганда пьянит сильнее,
Чем запретный укол под кожу.
Я живой и жалеть не смею,
Что до этого дня я дожил.
Вместо дряхлых радиоточек —
Соцсетей бесконечный гомон,
Где любой – даже кто не хочет,
Предстаёт перед всеми голым,
Вместо мёртвой партийной прессы —
Балаган виртуозов слова.
Удовольствие жить под прессом
Получают, как прежде, снова
В тайной секте довольных жизнью,
Мирной секте довольных жизнью…

Их растили такими долго.
В них копилась любовь слепая,
Жажда правды и чувство долга.
Их баюкали, подкупая
Немудрёной мечтой о странах,
Где бесплатно даётся счастье,
Где находишь свою нирвану,
Разбирая себя на части.
День Сурка – бесконечный праздник.
На ветру гордо флаги реют.
Память детства уже не дразнит —
Ведь, как правило, не стареют
В древней секте довольных жизнью,
Вечной секте довольных жизнью…

Им и зрелищ дано, и хлеба —
А о большем мечтать накладно,
Им рукою подать до неба —
Оттого и на солнце пятна.
И плодятся они в неволе,
Хоть любви и не знают вкуса.
Если кто-то кричит от боли —
То предатели или трусы.
Ибо твёрдо усвоил каждый,
Что судьба – это вещь простая.
Промахнётся вожак однажды —
И ощерится волчья стая
В злобной секте довольных жизнью,
Мрачной секте довольных жизнью…

Чем закончится эта сага —
Победители всем расскажут.
Стерпит лозунгов ложь бумага
И на полки архива ляжет.
Запах тления всё сильнее
С каждым месяцем, с каждым годом.
Поколения сатанеют.
Но толпа, даже став народом,
Самых буйных затопчет лихо —
И забудет про суть протеста,
По домам разбредётся тихо
И привычно уступит место
Сытой секте довольных жизнью,
Дружной секте довольных жизнью…

Просыпаюсь по утрам рано,
Чтоб врубить любой музон громко.
Пусть соседям за стеной странно.
Им всё в кайф – а у меня ломка!

И холодная постель душит.
И привычна во дворе слякоть.
А когда-то ведь имел душу.
И другим не позволял плакать!

Я назло всему еще молод,
Хоть сутулю иногда плечи.
А что лупит по вискам молот —
Так ведь творческим же был вечер!

Ядовитые травил байки,
Надоевшие давно жутко.
А когда-то был – почти зайка
И беззлобную любил шутку!..

Мне плевать, что за спиной шепчут
И не важно, что в лицо скажут.
Будет Землю покидать легче,
Не оставив и следа даже.

Я и сам себя сужу строго
За отсутствие большой цели.
Ведь когда-то же искал Бога…
Где ж вы, сволочи, его дели?!