Александр Козлов - Именем ангела

В торговлю Ангелина не пошла – не по душе ей оказалась эта профессия, в которой нужно с людьми торговаться. Устроилась на почту, сняла комнату в доме с хозяйкой, через два года вышла замуж, натерпелась всего вдоволь, а теперь… и пойти-то стало некуда: бывшая хозяйка жилье продала, собственный саманный домик дышал на ладан, а Михаил остался в прошлом. Можно, конечно, пойти к одной приятельнице – коллеге по почте, попроситься переночевать. А потом куда? Кроме того, что наутро об этом наверняка узнает весь Главпочтамт, так у приятельницы этой трое детей, а вдобавок – муж, хворая бабка-мать, и все ютятся в однокомнатной квартирке с печным отоплением. Куда еще ей, Ангелине, да с ребенком на ночевку к ним проситься!

А вечер все сгущался. В скверике гуляла молодежь, звучала музыка.

Ангелина сидела на скамейке, озаренной светом фонарей, Антошка лежал, положив голову на колени матери – не спал, молчал с закрытыми глазами. А она с трудом терпела боль при дыхании и глотании, втихую роняла слезы, старалась отворачиваться, чтобы не привлекать внимания прохожих. Она испытывала страх (не за себя, а за сына), осознавая, что собственноручно обрекает малыша на жизнь, лишенную должного родительского внимания. Теперь он тоже, как и она сама, замкнется в себе, поплывет по течению, избегая крутых порогов судьбы.

Как бы тяжело ни складывались дела дальше, Ангелина твердо решила: обратного пути к прежней жизни нет. Михаил когда-нибудь убьет ее в пьяной горячке, самого посадят, а Антошку отдадут в сиротский дом, потому как Варвара Прокопьевна ни за что не захочет поднимать его на ноги. Уйти – единственный способ сохранить жизнь себе и позаботиться о сыне. А Михаил пусть только попробует снова появиться в их жизни, она не остановится ни перед чем, чтобы оградить от него Антошку. Хватит, пусть дальше развратничает, другие женщины и подавно не спустят ему того поведения, какое позволял по отношению к ней. Попробовал повести бы себя так с Надеждой…

При этой мысли Ангелину пронзило всю насквозь; она бросила обнадеживающий взгляд на многоэтажку, в которой проживала бывшая одноклассница. Предательское чувство нерешительности поскребло внутри острыми коготками, напомнило молодой женщине о ее месте в этом жестоком мире, не знающем компромиссов…

…неуверенно, трясущейся от волнения и усталости рукой позвонила в дверь. Номер квартиры Надежды уточнила у парня, курившего возле подъезда. Затаила дыхание, услышав за дверью шаги, и сердце обмерло.

Ангелина обняла за плечи полусонного Антошку, прижала к себе, будто страшась потерять его, и приготовилась к новому удару судьбы.

Надежда, неизменно красивая, в шелковом халатике, непритворно удивилась, увидев в дверях Ангелину с сыном.

– Что, опять? – воскликнула та в сердцах, глядя на кровоподтеки у той на шее. – Ну не мерзавец ли! Да разве ж это мужик, который с женой без кулаков сладить не может! Тряпка, тьфу!

– Я ушла от него. А уйти, получается, некуда – долго гуляли по парку, пока уж совсем невмоготу стало…

– Как это некуда? О чем ты говоришь, Линка! – Надежда взяла Антошку за руку, потянула в квартиру. – Некуда! Придумала тоже! Проходите, будете жить здесь. Мне все равно некуда девать себя в этих хоромах! Идемте пить чай, потом в душ и следом в постель. Боже, а что такое с Антиком? – коснувшись лба ребенка, ужаснулась: – Да у него ведь температура! А ну-ка оба живо на кухню, принесу жаропонижающее! Завтра вызовем врача, откроешь больничный, как раз оклемаешься. Малого уложим в дальней комнате (купать сегодня нельзя), там и будете с ним жить. А сейчас, марш лекарства пить – сама постоянно мучаюсь ангиной, так что химией для лечения запаслась впрок с лихвой!..

На кухне Антошка выпил сиропу, таблетку. Надежда включила электрочайник:

– Пусть попьет горячего чайку с медом, а потом быстрехонько в постель…

– Надюша! – неожиданно раздался мужской голос из дальней комнаты – опочивальни красавицы.

Ангелина вздрогнула от неожиданности:

– Ты не одна! Прости, мы не вовремя…

– Уймись! Это он не вовремя, а ты всегда ко времени, – очаровательно покраснела Надежда и добавила негромко: – Не переживай, я его сейчас быстрехонько выпровожу, а ты пока приготовь чайку, в холодильнике найдешь мед и что-нибудь на бутерброды, я скоро вернусь, как веник – фьють! – туда и обратно!

– Надюша, ну где ты!

– Да ну иду же, нетерпеливый какой! – крикнула хозяйка квартиры. – Ко мне гости приехали! – она участливо посмотрела на Ангелину, улыбнулась и произнесла: – Сест-ра с племянником…

…на кровати ее ожидал молодой человек, готовый к решительным действиям. Надежда без объяснений велела стратегу одеваться и немедленно уходить. Юноша в недоумении молча запрыгнул в вещи. В прихожей она поцеловала его на прощание и вытолкнула за дверь, но не выдержала и вышла следом на лестничную площадку.

– Постой! – неожиданно схватила парня ниже пояса, отчего тот тихо вскрикнул, и чарующим голосом жарко прошептала: – Слушай меня, Игорёчечек: больше сюда не приходи пока, ко мне приехала сестра и задержится надолго. Все понял, да?

– Да, понял.

– Теперь уходи! – но едва он шагнул в сторону лестницы, догнала его: – Погоди! – снова схватила за то же место, и снова парень тихо вскрикнул. – Я сама приду к тебе, когда соскучусь, а истоскуюсь я очень скоро, поэтому ждать придется недолго. Понял, да? – она обвила руками его за шею, поцеловала в губы; потом с нежной поволокой заглянула в глаза, как бы извиняясь, и павой поплыла к дверям, чувствуя на себе обжигающий взгляд.

– Надюш…

– Что еще! – она резко обернулась, глаза вспыхнули аметистовым счастьем.

– Выходи за меня, я люблю тебя, – голос Игоря дрогнул, щеки зарделись; ладони его вмиг вспотели, и он, смутившись, засунул их по запястья в карманы своих джинсов.

Надежда сразу посерьезнела, подбородок предательски задрожал. Ей безумно нравился этот мальчик, полностью устраивал его характер и темперамент. Однако, он был младше нее на пару лет (чуть больше года, как вернулся из армии) и, разумеется, даже не подозревал, что с ней ему не суждено познать счастья отцовства. По объяснимым причинам она не спешила признаваться ему в своей бесплодности – боялась спугнуть счастье, но понимала также, что дол-го водить парня за нос ей тоже не удастся.

– О любви не говорят – о ней все сказано, – грустно ответила цитатой из песни, под которую в нежном возрасте рыдала над осколками первой неразделенной любви. – Обещаю, что чуть позже мы с тобой обязательно вернемся к этому разговору, ладушки? А пока, милый мой, у меня дел невпроворот, – сказала отвердевшим голосом, стараясь скрыть волнение и сосредоточиться на других вопросах. – Сейчас я должна помочь сестре – у нее случились большие неприятности, понял, да?