Николай Мамаев - Океан 2.0

Путешествие подходило к концу. Пора было возвращаться к машине. На обратном пути в крадущихся за нами по пятам сумерках я тщетно пытался разглядеть призраков, ждал, что они заговорят с нами. Но парк продолжал хранить молчание. Усадьба и ее окрестности были абсолютно мертвы. Призраки обитали не здесь – на других берегах. Но, несмотря на гнетущую пустоту, я знал, что еще не раз вернусь сюда, с тобой или без тебя.

В июне, на мой день рождения, Вика подготовила необычный подарок – забронировала свадебный номер с огромной кроватью в историческом центре города с потрясающим видом на Фонтанку и Инженерный замок. Здесь мы должны были провести три ночи или два полных дня, делая все что захотим: релаксировать на спа-процедурах, бродить по улочкам старого Питера, проводить вечера в бесчисленных кафе или пабах или просто не вылезать из постели. По правде, мне очень хотелось сменить обстановку, ведь за десять совместно прожитых лет в тесной однокомнатной панельке быт успел мне осточертеть, да и друг друга мы давно воспринимали как предметы мебели.

Вика. Какая же все-таки умница. С ней я ощущал себя настоящим мужчиной в соответствии со всеми паттернами современного общества. Гостиница «Онегин» занимала все четыре этажа старинного особняка персикового цвета. Бывшие владельцы особняка – братья Кречинские. Об этом мы прочитали на бронзовой нашлепке у входа. «Сгинули столетие назад от туберкулеза или сифилиса», – решил я почему-то. Была еще надстроена мансарда ужасного серого цвета, но с улицы она выглядела необитаемой. Весь центр состоял из таких вот особняков и доходных домов, которые строились аккуратными рядами вдоль сырых улочек и пыльных проспектов города. В разноцветье эти низенькие домики выглядели ненастоящими, будто вырезанными и сложенными из картона, с приклеенными к фасадам слепыми окошками. Помню, в начальной школе мы готовили похожие макеты на уроках труда.

Сработал датчик, стеклянные двери бесшумно расползлись в стороны. Я держал Вику за руку, свободной подтягивал лямку рюкзака. Вика шагнула вперед и потянула меня за собой. «Давай же, смелей!» – говорила улыбка девушки. Мы вошли в просторный холл, стены которого пестрили пейзажами города: виды с набережных, стрелка Васильевского острова, между тем странные мультяшные домики, будто выполненные детской рукой, карандашные зарисовки фабричных труб. Оставляя примятый след на зеленом газоне ковролина, мы прошли к регистрационной стойке. Блондинка с собранными на макушке в хвост волосами формально улыбнулась, пробежалась пальцами по клавиатуре. Я обернулся посмотреть через стекляшку дверей на улицу. Тихий солнечный день дремал в послеполуденном золоте. По пустой набережной проезжали автомобили. Блондинка наконец-то достала из ящика ключ-карту и положила перед нами. «Комната четыреста двадцать девять. Четвертый этаж», – сообщила она с той же притворной улыбкой.

Мы подошли к лифту. «Ну чего ты, Виви?» – я поймал вопросительный взгляд Вики. Она будто ждала моей реакции на что-то. «Заметил? У нее глаза разные. Один карий, а другой совсем черный». «Такое бывает», – пожал я плечами.

Номер оказался не таким большим, каким, как я представлял, пристало быть свадебному люксу. Огромная кровать занимала большую часть пространства. Я приоткрыл дверь в ванную комнату. Джакузи. От восторга Вика захлопала в ладоши – так трогательно, почти по-детски. Я скинул рюкзак. Внутри зазвенели бутылки. Вика подошла к окну и облокотилась о подоконник. Из номера открывался вид типичный для сувенирных открыток. Я подошел и обнял девушку. «Не хочу никуда выходить сегодня. Давай просто пьянствовать?» – предложил я, любуясь красотами.

Подступали сумерки. Последние солнечные лучи касались стен комнаты, окрашивая их в зловещий алый цвет. Я несколько раз вставал с кровати, где мы расположились с бокалами, чтобы подставить им лицо, понаблюдать за играющими в потоке света пылинками. А Вика с улыбкой наблюдала за мной, делая небольшие глотки вина. Ждала, когда я наиграюсь и вернусь обратно в постель. Она радовалась, что угодила мне. Я пригласил ее на танец. Покачиваясь, мы стояли в обнимку у окна, задевали пустые бутылки, наступали на шуршащие конфетные фантики.

Не помню, как мы уснули, но, когда проснулся, на часах было два ночи. Я залпом прикончил остатки вина из бутылки и снова отрубился.

Солнечный луч проникал в комнату через щель сдвинутых штор и рассекал ее по диагонали. Я сидел на кровати, моргая и не понимая, где нахожусь. Вика, спрятавшись с головой под одеяло, посапывала рядом. С улицы через приоткрытое окно задувал приятный сквознячок. Несколько пустых бутылок дремали на паркете между окном и любовным ложем. «Здесь мы танцевали», – вспомнил я и поморщился от подступившей похмельной тошноты. Я решил сделать пару глотков минералки и улечься досыпать в компании Виви, как вдруг на кровать вспрыгнул толстенный черный кот. Викин кот. Я ошарашенно уставился на него, в то время как тот, не церемонясь, устроился у меня в ногах и приступил к кошачьим гигиеническим процедурам. «Откуда он взялся здесь?» Я коснулся Вики, чтобы разбудить девушку, но проснулся сам.

Вика недовольно потянулась и повернусь на другой бок, стащив с меня одеяло. Я чуть приподнялся и посмотрел на противоположный край постели: никакого кота. За окном светило солнце, времени по ощущениям – ближе к полудню. Можно было с облегчением откинуться обратно на подушку. Приснится же! «Расскажу Виви, как проснется. Повеселю ее». Я повернулся обнять девушку и в этот момент увидел, как мимо нас в сторону ванной комнаты, пригнувшись, просеменили два кота: черный, Викин, и другой, которого видел впервые, чуть поменьше, серого цвета с белым кончиком хвоста. Коты прошмыгнули в приоткрытую дверь и скрылись из виду. «Проснись! Проснись! – я тряс Вику. – Проснись, умоляю!»

Вика собирала со стенок пластиковой баночки остатки йогурта. Я вынырнул из сна в холодном поту. Простынь, одеяло, подушка были мокрыми. «Виви, мне сейчас такое приснилось!» Я уселся рядом, обнял Вику. Прижался лицом к мягкой горячей груди. Она никак не отреагировала, погруженная в собственные мысли. Я расцепил объятия, встал с кровати. Игнорируя странное поведение Вики, заглянул в ванную. Потолочные лампочки отсвечивали на черном пластике джакузи. Где-то в стене гудела вытяжка. Никаких котов. А Вика тем временем закончила с йогуртом, подошла к окну и раздвинула шторы. Снаружи было очень пасмурно и темно. Шуршал ливень. Лето незаметно ускользнуло и пришла осень.

Оказывается, у нашего номера имелся балкончик. Совсем крошечный, с черными ажурными перилами, он будто вырос из стены, пока мы спали. Мной овладела тревога. Сознание выхватило эпизод столетней давности: глубокая ночь, за окном такая же чернота, мама будит собираться в аэропорт, совсем скоро мы улетаем, нельзя опаздывать. Это была одна и та же тревога. Я усомнился в реальности происходящего, когда увидел в окне старинный готический собор. Черные влажные шпили кололи свинцовое небо. Тогда я закрыл руками лицо и закричал. А затем вновь проснулся…