Евгений Штиль - Террорист

© Евгений Штиль, 2020

ISBN 978-5-4490-2777-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

И снова вниманию дорогих читателей предлагается непоследовательная мозаика из грустного и веселого, из жизненного и не совсем обычного. Соблюсти какую-либо внятную хронологию у автора также не получилось. Как и в первый сборник «Дерево на твоем окне», в данную подборку вошли вещи, созданные и до миллениума, и много позже. Поэтому добрый совет: не ищите тайного смысла и закулисной логики – просто выбирайте прозаический поток по душе, отталкивайтесь от берега и плывите.

День у Валерия получился славный. С начала и до конца.

Почему? Да потому что случился сон – полноцветный и сочный, точно яблоко из пахучего детства. И были в том сне полеты – самые настоящие – с панорамным обзором, с кусаче-сладковатым присвистом на дне кишечной лоханки. Он ведь давно уже не летал, ни наяву, ни во снах, а тут взмыл – да еще как! На легком дельтаплане с алым, почти гриновским крылом выписывал пируэты над знакомыми холмами Планерского, зависал против ветра, на бреющем мчался вниз, свечой возносился в небо. А ведь было такое и в реалиях – в архидалекой юности, в волшебные времена, когда из почтовых ящиков извлекались письма, а не счета с рекламной чепухой, когда и ездили в Крым не на пляжи с шашлыками, а ради мегалитовых тайн кромлехов и дольменов, ради оглушительных высот Ай-Петри и сумасшествия восходящих потоков. И вот – пусть во сне и ненадолго, но что-то такое вернулось. Душа звенела от восторга, земля превращалась в лоскутное одеяло, в шахматную гигантскую доску, и стоило принять чуть ближе к морю, как вздымалось над миром бугристое тулово дракона, топорщило устрашающие шипы, и голова с гребнем Карадага жадно припадала к морскому водопою, глотая и втягивая в себя бирюзовые волны…

Короче говоря, сон подобного рода обещал славное продолжение, и не удивительно, что в этот день ему дважды улыбнулся шеф, и трижды – секретарша Людочка. На то имелись весомые причины. Блок диагностики, тестируемый уже на протяжении месяца, наконец-то «зафурычил и зафункциклировал», что и отразило в отчете вдохновенное перо присланного студента-ассистента. Работа задалась, а с ней задалось и общее настроение, тем более что особенным этот день делало великое событие. Именно сегодня Валерий Кузьмич (для своих – Лерыч или Валерка), в прошлом заядлый дельтапланерист, нынче – заведующий лабораторией пусков НИИТЭК, расставался с мадмуазель Евгенией. Расставался после семи лет совместных урядиц и неурядиц, а семь лет – это не одно-единственное лето, это срок! И если уж распевают на всех углах, что лето – это маленькая жизнь, то семь означенных лет при определенных условиях могут запросто превратиться в вечность.

Можно было горевать и плакать, но в то время как другие устраивали праздники души и тела, меняли брюнеток на блондинок, кротких овечек на громогласных стервочек, примеряли подруг, будто сезонные сорочки и морские курорты, у Валерия все протекало скучно и обыденно. Работа разбавлялась исключительно настольным теннисом, беседы в курилках походили одна на другую, а вечера неизменно проводились в компании одной и той же дамы. Раньше даму он именовал Женькой, теперь – преимущественно Евгенией. Раньше Валерий ездил в Крым, теперь сидел дома или ограничивался местными санаториями. В общем, была новизна и сплыла. Возникла обременительная обязаловка. А ведь даже женаты они не были. Как-то в голову не приходило регистрировать отношения. И все равно зачем-то встречались. Почти ежедневно. Только недавно обоих осенило (одновременно, заметьте!), что затянувшийся сериал можно прекратить смелым движением ножниц. Очень уж много мыла и мало смысла. Кстати, слова почти однокоренные – мыло и смысл. Но вот именно – почти…

Как бы то ни было, расставались с обоюдным облегчением. Евгению утомила обыденность, у Валерия замаячила на горизонте Людочка – соблазнительная тропка влево, веточка, по которой с неожиданной силой захотелось отклониться от привычного ствола. Да и в Крым потянуло – к летучей молодости, к Волошинскому профилю, к агатовым пескам и Шаляпинскому гроту. Не зря же приснился сегодняшний сон! Может, прямо с Людочкой и махнуть на красивом аэроплане поближе к солнцу? Подсуетиться с билетами, собрать рюкзачок – и в обнимку вперед! Потому как быстротекущие годы – с одной стороны, и остатки нерастраченного обаяния – с другой. И яснее ясного, что еще немного, и плюсы превратятся в минусы, истает обаяние, поредеет волос, угаснет огонек в глазах. Последнее десятилетие пробежит вхолостую, в сущности, потратится ни на что.

В институтском туалете Валерий осмотрел себя в зеркале, скупо улыбнулся. Древние вещали правду: улыбка – вещь более тонкая, нежели смех. А улыбаться он, по счастью, умел. Хоть и не слыл никогда красавцем. Старомодные баки выглядели как пара заплесневелых пончиков, дырчатый, смахивающий на кукурузину нос совершенно не красил лица, а уж просвечивающие на солнце крупные уши годились разве что для страниц развеселой «Бурды». В общем, недоразумение, а не мужчина. Но ведь странным образом нравился. Иные дамы и письма писали, и заигрывать пробовали, на одиночество жаловались. А он ширкал своей кукурузиной и, как последний дурак, возвращался домой, на диван – к Евгении и вечерним сосискам, к его широкоэкранному величеству Телевизору. В сущности, в болото – в царство мух и домашних тапочек, в дремотные ночи, где уже никак не леталось.

И вот – замаячило, проблеснуло! То самое, что молодые зовут движухой. Оказавшись на распутье, оба вдруг обнаружили, что руки их отнюдь не скованы, что дорожки вольно разбегаются в стороны, что можно идти куда хочется: направо, налево и даже на чертовы кулички.

Валерий хорошо помнил, с каким воодушевлением кивнула Евгения, когда назревшее было озвучено. Она давненько подумывала о том же. Только не говорила, боялась обидеть. И он, вероятно, опасался того же. Однако решилось все просто, и этот вечер они решили отметить. Так сказать, завершающим аккордом. Дабы покончить с затянувшейся кантатой на двоих.

Распутье обещало волю.

Распутье становилось благом.

***

«Husband» – по-английски «муж», а глагол «to husband» означает «экономить». Перевод, к слову сказать, символичный, но сегодня Валерий экономить не хотел. Праздник – так праздник, а посему он заказал всего и много, даже с перебором. Ресторанчик был, конечно, не самый дорогой, однако ударить по бюджету гражданина средней полосы России и среднего достатка мог очень даже чувствительно. Тем не менее, сегодня об этом не думалось – сегодня они праздновали расставание, отмечали освобождение. Гордиев узелок замечательно развязывался, и парой веревочек-змеек они обретали возможность струиться в разные стороны. Он – к своей Людочке и вожделенному Крыму, она, без сомнения, тоже к какому-нибудь мачо помоложе и побогаче. Хотя бы вот к этому усачу, что пригласил ее на танец.