Светлана Рассказова - Акварели судьбы. В новеллах

***

Только через день Никита смог уйти с работы и сразу помчался в деревню. Он удивился царившему там покою: заснеженные дома, огороды, редкий собачий лай да рёв животных. И будто не было накануне милиции, прощального плача и стона. Никто бывшего агронома и председателя в родной деревне не встретил.

«Не то спят, не то вымерли, – усмехнулся он, – а может уже во „враги“ записали…»

Отметил, что дом Тимофея Степаныча закрыт на большой замок, а дверь его родительского дома приоткрыта. Чтобы её закрыть за собой, Никите пришлось ногой убрать сугроб, заваливший вход.

Отца он увидел сразу. Тот сидел за столом в обнимку с бутылью самогона. «Замёрз, что ли?», – подумал Никита и дотронулся до его щуплого плеча. Тело вместе с бутылью повалилось на пол. Он поднял Григория и отнёс на кровать. Сначала решил, что тот спит, но вглядевшись в синюшное лицо, догадался – отец мёртв.

И вдруг осознал, что ни жалости, ни скорби по отношению к родному человеку не ощущает. На знакомой кровати лежал совершенно чужой спившийся мужик. Какое-то время Никита тупо и отрешённо смотрел на труп. Потом сообразил: никому этот человек ни живой, ни мёртвый здесь не нужен, никто и никогда о нём не позаботится. Нужно было что-то делать…

Вспомнил: в деревне есть старушки, которые за небольшие деньги готовят усопших к погребению. И тут его взгляд упал на отцовские руки, зажатые в кулаки. Решил разжать, пока не окостенели, и сложить по обычаю. А когда разжал – обмер! В каждой руке было по золотой серёжке с красным камушком…

***

Прошли годы… Минула ещё одна страшная война. Те, кто выжил, опять стали пахать землю, строить города, рожать детей и даже летать в космос.

Никита Григорьевич, давно уволенный с партийной должности и исключённый из рядов партии, проработал до самой пенсии в том же городе на заводе токарем. Учитывая его военные и трудовые заслуги, руководство предприятия наградило старейшего рабочего бесплатной путёвкой, которую он выбрал сам – отдыху в санатории предпочёл путешествие на теплоходе.

Теплоход ему очень понравился. Большой, белый, красивый – сказка, скользящая по такой же большой и красивой реке. Никита вставал рано, поднимался на верхнюю палубу и, встречая восход солнца, обозревал в туманной дымке, будто проплывающие мимо берега.

«До чего необыкновенно вокруг! Меняется жизнь, а неизбывна только красота, – думал он, – и как жаль, что я один её вижу. Нет рядом моей Алёнушки и нет Антоши… Сгинули оба! Жену я так и не нашёл, а сын погиб под Прагой совсем мальчишкой. Почему я жив, а они нет? И за что мне это счастье или несчастье?» – и, вспоминая родных, он дотрагивался до верхнего кармана пиджака, что-то там нащупывая.

Вот и сегодня Никита также поднялся на палубу и уже не в первый раз обратил внимание на молоденькую девушку, которая, никого не стесняясь, занималась гимнастикой. На неё было приятно смотреть, и он залюбовался изящными движениями юной спортсменки.

В какой-то момент один из первых лучей солнца упал на её левую руку, красиво взметнувшуюся вверх, и на безымянном пальчике блеснул ярко-красный всполох! Это длилось одно мгновение, но внутри Никиты что-то ёкнуло с такой силой, что он присел на ближайшую лавочку.

– Вам плохо? – девушка подошла к Никите.

– Нет. Мне хорошо.

– Может быть водички? Я могу принести.

– Спасибо. Не нужно. Лучше посидите со мной, если не торопитесь.

– Здесь торопиться некуда, – девушка засмеялась, – кормят замечательно, приходится форму поддерживать.

– Вы спортсменка? – спросил Никита, искоса поглядывая на её пальчик.

– Нет! Я занимаюсь танцами.

– Вот оно что, – немного разочарованно проговорил он.

– Не любите народное творчество? – девушка улыбнулась.

– Не очень.

– Почему?

– Неприятные воспоминания.

– Бывает!

– Простите! – Никита решил не отступать и сразу выяснить то, что не отпускало душу, – кольцо у вас старинное… Такого сейчас не купишь.

– Кольцо бабушкино. По наследству досталось.

– А как звали вашу бабушку, – спросил настороженно.

– Какой вы любопытный! – девушка опять улыбнулась и спокойно ответила, – бабушку звали Алёна.

Именно этого ответа ждал он и даже был уверен, что именно это имя сейчас произнесут, но услышав его онемел.

– Я всё-таки принесу вам водички, – озабоченно сказала девушка.

– Не уходи, пожалуйста! Я больше не хочу терять любимых…

Теперь удивилась незнакомка. С ней заговорили фамильярно, но грубости в словах собеседника не было. Наоборот! Она почувствовала, будто говорит с человеком, которого давно знает и любит.

– Вот! Смотри, что у меня есть, – и мужчина вынул из верхнего кармана пиджака золотые серёжки с точно такими же камушками, как в её колечке. – Это мой амулет, и он всегда при мне.

– Ничего себе! – ахнула девушка.

– Они твои.

– Почему?

– Мы с тобой об этом обязательно поговорим. А пока назови своё имя.

– Ульяна.

– Охх!

Так встретились через года дед и внучка, которые не могли не встретиться. Иначе, зачем вся эта жизнь? Иначе всё происходящее на земле просто бессмысленно…

Она бежала из последних сил.

Всё глубже в лес!

В самую чащу!

По кочкам и буеракам!

Пока ноги несли, пока хватало воздуха.

Решила, если что… То лучше здесь, чем там!

Мелькали стволы деревьев и кустарник, ветки били в лицо. Она спотыкалась, падала, вставала и продолжала бежать. Слышала за спиной тяжёлое дыхание своей преследовательницы, её окрик матом и приказ остановиться. Не останавливалась. Бежала. В висках стучала кровь, по лицу струился грязный пот, икры ног одеревенели. Всё! Выдохлась. Теперь смерть. Другого не дано! Знала наверняка…

Но… что это?

Справа!

Она на краю обрыва, а внизу речка.

Кубарем скатилась вниз. И сразу в воду!

Обожгло, освежило, поплыла…

«Неужели вырвалась?» – мелькнул и тут же погас луч надежды. По воде зашваркали пули… Часто! Мгновение озарилось ярким воспоминанием: «Чапай! Я – Чапай», – мысленно успела усмехнуться и всё кончилось. Она – Чапай.

А её преследовательница Клавдия Петрова – старшина МВД, служившая в одной из многочисленных зон ГУЛАГа на просторах необъятной Сибири, стоя на краю обрыва, щурилась, вглядываясь в речную гладь… Тихо. Круги на воде разошлись. Тело беглянки ушло под воду. Речка в этом месте неширокая, но глубины достаточной. Можно возвращаться. Только надо немного успокоиться…

Рядом звонко хрустнула ветка! Она вздрогнула. Осмотрела обойму. Пустая… На эту тварь израсходовала! Не догнала, как обещала. И не задушила собственными руками, как тоже обещала. Достала пулей. Пусть так… Не жалко! Странно, но удовлетворения от случившегося не ощутила, успокоения тоже…