Катя Малая - Когда мне было больно

Фестиваль Восточных Танцев в Лонг-Бич. Сотни танцовщиц вместе. Это три этажа банкетного зала. Мастер-классы с утра и до вечера, три открытые сцены, базар костюмов и танцевальных аксессуаров. Тематические шатры – рисунки хной на теле, гадания на картах, в воздухе летает блеск, которым танцовщицы покрывают все свое тело. Отовсюду звучит восточная музыка, не только из динамиков, здесь и живые инструменты – барабаны отбивают ритм постоянно. Даже если не умеешь и не захочешь, все равно пустишься в пляс.

Я танцую в шатре с живой музыкой. Это у меня получается особенно хорошо – я люблю импровизировать под барабаны, мне это удается легче, чем танцевать хореографии под СД-диски. Я танцую минута за минутой, долго, почти вхожу в транс, и уже не замечаю ничего вокруг. Все, что волнует меня – мое тело, земля под босыми ногами, ветер с океана и звук барабана. Дум-Тек-Тек-Дум-Тек… Дум-Тек-Тек-Дум-Тек…

Самый настоящий танец для меня – это такая вот импровизация, в шатре с живой музыкой, не заготовленный заранее, не отрепетированный зов души. Куда нога ступает, туда за ней и пойду. Куда бедро уводит движение, за ним и поплыву…

– Ты очень здорово танцуешь! Откуда ты? Почему я тебя раньше не видела? Ты давно в Лос-Анджелесе? – все эти вопросы мне задает блондинка невысокого роста, лет тридцати пяти. В коляске перед ней ребенок полутора лет. У блондинки идеально белые зубы, она хочет узнать обо мне все и сразу.

Я отвечаю:

– Меня зовут Алиса. Я здесь недавно. Я приехала из Израиля, – рассказываю я.

– Из Израиля? – восклицает она. – Вот здорово! Обожаю Израиль! Мои родители тоже из Израиля. Но я родилась и выросла в Лос-Анджелесе! Меня зовут Линда. У меня есть свой ансамбль. Мы выступаем каждый день. Хочешь танцевать со мной? У меня много работы! И я всегда ищу новых талантливых танцовщиц! – тараторила девушка с белыми волосами.

Вот это да! Меня только что пригласили на работу! Рано радоваться, конечно. Но вдруг? Вдруг из этого что-то получится?

– Приходи в понедельник на репетицию нашего ансамбля. Я дам тебе адрес. Посмотришь, познакомишься с девочками, – продолжает между тем Линда.

– Хорошо, я приду! – обещаю я.

9 июня 2009

За пять лет до рождения Элль

И я пришла. Илан согласился отвезти меня на репетицию. В понедельник в девять вечера. Студия, где снимает зал Линда – это известное в мире танцев Лос-Анджелеса место. Здесь проходят крутые уроки и репетируют танцоры и ансамбли, которые могут себе позволить высокую арендную плату. В студии пахнет потом и усердной работой. Из каждой комнаты слышна музыка, приглушенная, словно через подушку. Хореографы считают ритм. В коридорах красивые люди – загорелые стройные тела, убраны волосы, растянутая одежда. Все вокруг выглядит как кусочек из голливудского фильма. Мне кажется, я совсем сюда не вписываюсь.

Линда выходит к нам на встречу. Сияет своей белоснежной улыбкой.

– Привет! Как здорово, что вы пришли! Пойдем, я познакомлю тебя с девочками! – обращается она ко мне и открывает дверь в зал. На репетиции примерно 12 танцовщиц, все они уже хорошо друг друга знают. Они танцуют на каблуках отточенную до мелочей хореографию, которая пугает меня своей резкостью и отсутствием души. Это совсем не похоже на танцы босиком в шатре с барабаном.

Линда останавливает музыку и обращается ко всем:

– Эй, внимание сюда! Это Алиса, и она, в отличие от вас, умеет танцевать и понимает, что такое настоящий танец!

–

Я готова провалиться сквозь землю. Зачем она так сказала?! Зачем она сразу возвела такой барьер между мной и этими танцовщицами? В будущем я узнала, что Линда сделала то, что делала всегда со всеми новенькими. Это был способ сразу поставить барьер между новичком и ансамблем, сразу не дать ему влиться…

– Станцуешь нам? Какую музыку тебе включить? – спокойно спросила одна из танцовщиц.

– Любую, – робко сказала я, стараясь всем своим видом показать, что не создам никаким проблем коллективу, но вышло так, словно я зазнаюсь и умею танцевать все подряд.

Танцовщица удивленно приподняла бровь, так как другие обычно приходят в класс с готовой хореографией, а я решила импровизировать. Тем не менее, она поставила мне известный попсовый трек.

Я танцевала. А танцуя, переживала, следила за их реакцией и все искала в их взглядах, мимике хоть какие-то намеки на то, что я им нравлюсь. На мое счастье, девочки оказались приятными, уже во время танца они заулыбались и стали хлопать. Отлегло.

– Выйдем поговорим? – предложила Линда, когда я закончила.

Мы вышли в коридор. Линда стала рассказывать, что у нее самая лучшая танцевальная компания в Лос-Анджелесе (тогда я не знала, что так про свои ансамбли говорят в ЛА все); что ансамбль выступает каждый день, даже в будние дни, а в выходные у них по 5—7 шоу за ночь. Она сразу отметила, что платит мало. И добавила, что ей нужны красивые, сильные танцовщицы, которые водят свою машину..

– У меня нет водительских прав, – грустно сказала я.

– У меня есть, я буду ее возить, – вдруг сказал Илан. Он стоял рядом. Все это время он ждал меня у дверей студии.

Мы с Линдой удивленно посмотрели на него.

– Возить придется много. Ты уверен? – настойчиво уточнила Линда.

– Да, конечно! – ответил Илан.

Я посмотрела на Илана и на его готовность возить меня везде ради моего успеха, и стала любить его чуточку больше.

…Вот так я стала танцовщицей в ансамбле у Линды. Уже со следующей репетиции я начала учить репертуар ансамбля. Мне надо было освоить около трех танцев сразу в первый же вечер, а затем и весь остальной репертуар постепенно… В целом я, наверное, выучила около двадцати пяти хореографий и постановок за тот год, что работала с Линдой.

Нужно сказать, что репетиции танцовщицам никто не оплачивает. А у нас их было две в неделю, по три часа каждая.

Да и за сами выступления Линда действительно платила мало, ничтожно мало! Раз в пять меньше, чем я потом зарабатывала, танцуя сольно. Заработка не получалось: весь он уходил на бензин и потраченное время. Но Антуанетта счастлива и гордится собой: она работает, она танцует.

5 июля 2009

За пять лет до рождения Элль

У меня появилась подруга в ансамбле. Элизабет. Элизабет – итальянка с европейским и канадским паспортами. Она старше меня на два года, мы с ней очень похожи. Люди часто спрашивают, не сестры ли мы.

Завести друзей в Лос-Анджелесе – еще тот квест. Все всегда заняты, куда-то торопятся (чаще всего на прослушивания или на репетиции), занимаются исключительно собой и творчеством.

Оказалось, что Элизабет живет в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Для Лос-Анджелеса это просто чудеса. В ЛА мы везде передвигаемся только на машине, у нас нет друзей на расстоянии пешей прогулки.