Ольга Шумкова - Домой

– Каникулы. Пойдемте к нам сейчас? Отметим. И у меня для вас подарки есть небольшие…

Володя отпросился у мамы и прибежал к Смирновым. У них уже стояла огромная елка.

– Когда вы успели?

– Вчера – целый вечер наряжали. Красивая?

– Очень!

– Смотри – там и твои камеры, и паровоз!

– А вот штаны и рубашка!

Они ходили вокруг елки, отыскивая знакомые игрушки.

– А вот и птичка!

– Точно, птичка.

– А что под елкой? – спросил Арсений Васильевич.

– Ты под елку положил? Так еще же не рождество!

– Ну и что, а у нас такое – маленькое. Мама говорила – как она говорила, Лида?

– Pikkujoulu, кажется.

Нина полезла под елку:

– Володя, давай со мной! Тут два свертка маленьких, а вот еще два больших.

– Маленькие от меня, большие от Лиды, – сказал Арсений Васильевич.

Володя осторожно вынул из кармана маленькую коробочку и положил под елку. Нина, сидя на полу около елки, рассматривала маленькие свертки:

– «Ниночке», «Володеньке»… Так, что у меня тут?

В ее сверточке оказалась маленькая куколка с набором одежды. Володя открыл свой.

– Ты у нас умница, Володя, так я тебе такую игру купил – как китайская головоломка, что ли… там и одному можно играть, и вдвоем, – сказал Арсений Васильевич.

– Спасибо большое!

– А в больших свертках что?

– А там от меня, – сказала тетя Лида, – доставай аккуратно, Ниночка – там пироги. С клубникой сейчас съедим, а с творожком Володя домой возьмет.

Володя смутился:

– Спасибо… так неловко!

– Что же неловко? – улыбнулась тетя Лида.

– А тут еще сверток! – крикнула Нина, – кому это?

– Это тебе, Нина, – сказал Володя, – ну, или всем… не знаю.

Нина открыла коробочку, оттуда выпала длинная лента.

– Это фильма, Нина, я нарисовал, – объяснил Володя.

– По Пушкину?

– Нет, это Чарская. Про Миру, помнишь?

Нина растерянно смотрела на мальчика:

– Ты мне такую фильму сделал?

– Да. Я потом покажу ее, через волшебный фонарь. Ну, или без меня посмотрите.

– Да как же без тебя! А давайте сейчас и смотреть? Мне очень хочется, – сказал Арсений Васильевич.

– И мне! – хором сказали Нина и тетя Лида.

Через несколько дней настал тысяча девятьсот семнадцатый год. На все каникулы Нина уехала в Галич – отец хотел проверить, в каком состоянии дом, повидать старых друзей, подышать воздухом.

Дом в Галиче был небольшой, но удобный. Арсений Васильевич сдавал его бездетной паре, когда приезжал, останавливался тут же в свободной комнате.

Сразу началась круговерть рождественских каникул. У Нины в Галиче была целая куча подружек – к каждой надо было забежать, пообедать, посидеть. Арсений Васильевич тоже собирался ходить в гости, и в первое же утро они взяли бумагу и расписали – куда и когда пойдут. Иногда расписание сбивалось – вдруг не хотелось идти в гости, Арсений Васильевич и Нина брали санки и шли кататься на валы, или просто сидели дома, пили чай, разговаривали или спали.

Как-то раз, возвращаясь от подружки, Нина заметила, что за ней идет высокий мальчик. Она остановилась и помахала ему рукой:

– Здравствуйте! Почему вы за мной идете?

– Мне кажется, я вас знаю, – смущенно улыбнулся мальчик, – вы же Нина, дочка Арсения Васильевича?

– Да, – улыбнулась Нина в ответ, – а вы?

– Я Алеша Иконников. Вы, наверное, меня не помните.

– Нет, – рассмеялась Нина, – простите, но совсем нет.

– Ваша мама дружила с моим отцом, – сказал мальчик, – мой папа – инженер здесь на заводе, а раньше работал в Петрограде, тогда еще Петербурге. Когда-то давно вы с вашим отцом приходили к нам в гости.

Нина задумчиво покачала головой:

– Не помню… Но это неважно, я буду рада снова начать наше знакомство. Вы тут так и живете?

– Да. А вы приехали на каникулы?

– Да. Вы спешите? Если нет, пойдемте к нам – повидаетесь с папой.

– Даже не знаю. Удобно ли это?

– Конечно, почему нет?

Арсений Васильевич Алешу сразу узнал:

– Алешенька, мальчик! Ну, как я рад… ты вырос, да немудрено – сколько же прошло лет?

– Три, – смущенно сказал мальчик, – да, наверное, три…

– Три года? А как же я вас не помню? – удивленно сказала Нина, – мы приезжали сюда три года назад, и я точно не была у вас в гостях, и вы не приходили.

– Я был один, – перебил ее Арсений Васильевич, – зашел к Алешиному отцу по делу. А ты была у них четырехлетней, поэтому и не помнишь, наверное. Ну, Алеша, расскажи, как родители, как ты, учеба?

– Папа по-прежнему служит на заводе, я в гимназии, уже в четвертом классе.

– Сколько же тебе?

– Тринадцать.

– Быстро бежит время, вот и Нине уже десять. Ну, что же? Давайте чай пить.

– Благодарю, но мне пора домой. Я не спросил позволения у папы.

– Понимаю, – кивнул Арсений Васильевич, – может быть, ты зайдешь к нам как-нибудь?

– С удовольствием, сегодня же поговорю с родителями.

– Ну вот и славно.

Алеша забежал на следующий день, сказал, что родители очень рады были бы видеть и Нину, и Арсения Васильевича, кроме того, они не возражают против того, чтобы он показал Нине Галич, покатался с ней на санках. Нина обрадовалась и собралась было в гости, но Арсений Васильевич виновато сказал, что в другой приезд непременно, а в этот раз уже не хватит времени. Нина удивилась, но спрашивать не стала.

На следующий день они с Алешей сговорились пойти кататься.

Погода стояла прекрасная – морозно, солнечно, безветренно. На валу было полным-полно детей. Накатавшись, Алеша с Ниной бежали домой, пили чай, играли в разные игры. Иногда к огромному удовольствию детей ходил кататься и Арсений Васильевич.

Каникулы закончились, Нина с Арсением Васильевичем собрались домой. Алеша пришел проводить их на вокзал.

– Мне было очень весело с вами, Нина, – сказал он серьезно.

– Мне тоже, Алеша! Может быть, вы приедете к вам в Петроград? Вы же не были там?

– Пока нет. Я спрошу у папы… А вы – когда вы приедете в Галич?

– Не знаю! Может быть, летом. Третий звонок, Алеша. Мне пора. До свидания!

Нина долго махала в окно, потом села на лавку:

– Очень хороший, – сообщила она отцу, – тебе тоже нравится?

– Да, хороший мальчик.

– А почему мы не пошли к ним в гости?

– Ну… – замялся Арсений Васильевич, – как-то не сложилось.

– Да если бы ты хотел, сложилось бы, папа! – воскликнула Нина, – ты говорить не хочешь?

– Да нет, почему… Мне не очень нравится его отец.

– А откуда ты его знаешь?

– Твоя мама с ним дружила с самого детства.

– Он, наверное, был в нее влюблен, – предположила Нина.

– Был, – согласился Арсений Васильевич.

– А она вышла замуж за тебя.

– За меня. Мы встречались, когда жили в Галиче, ходили к ним в гости, они к нам, все было хорошо. А потом… Саша умерла, и он изменился. Стал другим. Жестоким… И мне как-то расхотелось с ним встречаться.