Дмитрий Вержуцкий - Фарт и другие рассказы

После этого переоделся в полный противочумный костюм с маской и очками и только тогда вышел из-за стола. Подойдя к двери, он закрылся на крючок, затем открыл окно и окликнув прохожего, попросил передать главе поселения, что в сомоне чума, что он с одним больным на изоляции и в каком месте находятся юрты с контактными. И что надо срочно сообщить эту информацию на противочумную станцию. Только закончив первоочередные дела, он обработал все поверхности дезраствором и направился к больному.

На станции о случившемся узнали через полчаса, когда глава администрации сомона сам позвонил по телефону. Еще через десять минут во всем аймаке ввели карантин, для перекрытия дорог вокруг аймака и сомона выехали вооруженные отряды из сотрудников органов правопорядка и добровольцев. Спустя еще полчаса специально укомплектованная группа врачей со станции выехала на место происшествия. Через три часа они прибыли в центр сомона. К этому времени больной чабан уже умер, тело забрали на вскрытие в аймак.

Фельдшера не трогали, оставив на изоляции, и сразу направились к юртам. Они находились далеко в горах, и врачи добрались до места только к вечеру. Там все оказалось печально. Четверо уже болели, на следующее утро свалились с температурой и остальные. Ударные дозы антибиотиков позволили спасти две жизни, остальные шесть умерли.

Фельдшер, несмотря на все меры предосторожности, тоже заболел, почти неделю отчаянно бился в одиночестве с болезнью, сам себя колол антибиотиками, стал хуже видеть и слышать, но выжил. На этом вспышка чумы закончилась – через шесть дней после выздоровления фельдшера карантин в сомоне и аймаке сняли – он выполнил свою задачу.

Я встал и прошелся по комнате, замеряя шагами расстояние от двери до стола, за которым тогда сидел фельдшер.

– Здесь же полные четыре метра! Ну, не мог, не мог он при обычном кашле с такого расстояния заразиться! Есть же данные со многих сотен вспышек! Наверняка был какой-то другой путь!

Мы снова принялись обсуждать проблему. Действительно, считается, что при воздушно-капельном пути заражения дальше двух метров инфекция при кашле не передается. Опять начали пытать фельдшера – где и на чем он мог проколоться, как сумел подцепить заразу? Тот твердо держался на своем.

Начальник станции тоже несколько раз прошелся по кабинету вперед-назад, изучая обстановку. Потом спросил у фельдшера, точно ли он уверен, что больной чабан плотно закрыл за собой дверь? Тот повспоминал и сказал, что да, уверен. Хотя зашедший чабан плохо себя контролировал и замешкался в дверях, но все закрыл плотно.

– А ветер, ветер в этот день откуда был?

– Вчера только ветер на северо-запад перешел, до этого дней десять с юга дул! – прокомментировал глава администрации.

– Точно, тогда был южный ветер! – подтвердил фельдшер.

– Так, а дверь на юг выходит! И ведь окно было приоткрыто?

– Нет, только форточка!

– Форточка? Этого достаточно! Ну, вот, наконец, все и выяснили! – удовлетворенно подытожил начальник станции.

Действительно, теперь все встало на свои места. Больной чумой с колоссальным количеством бактерий выделяемых при кашле, зашел в помещение медпункта. Сеней или тамбура перед входом не было, только небольшой навес. Через открытую дверь порывом ветра бактерии с каплями мокроты пронеслись через комнату и попали на фельдшера. Пока тот прояснял ситуацию и уточнял детали, микробам хватило времени внедриться в его организм так, что проведенная сразу за этим дезинфекция не помогла. Здесь все сами убедились, что любые расчеты, сделанные при одних условиях, в других могут оказаться ошибочными!

* * *

Итак, мы выехали с базы. В трех километрах от нее находился поселок, центр одного из самых удаленных районов республики. На улицах, по случаю теплой, безветренной погоды, то и дело встречались компании беззаботной молодежи, степенно прогуливались старики и мамаши с колясками. На стадионе два десятка чумазых пацанов гоняли мяч, еще столько же наблюдали за игрой. Обстановка была спокойной и мирной.

Заскочив на стоянку зоогруппы, забрали с собой Усольцева. Тот рассказал, что юрта старого Мергена (чабана у которого покупали сарлыка) находится в самом верху ущелья Эльды-Хема. Заехать туда можно только через морену, от подножия Суур-Тайги, до нее отсюда час езды, и там ползти по камням морены на нашей санитарке – еще час не меньше. Но что делать?

Солнце стояло в зените, когда, преодолев вброд неглубокий здесь Эльды-Хем, мы, наконец, выехали к нужной юрте. Она стояла на широкой приречной террасе, покрытой нарядным, многоцветным ковром из альпийских цветов. Мергена я хорошо знал и сразу заметил, что среди вышедших навстречу нам людей, не было его младшего сына. Поздоровавшись со всеми, предчувствуя неладное, поинтересовался:

– Мерген, а где Хеймер-оол? Он уже вырос, наверное?

– Да, большой совсем стал. Месяц назад четырнадцать исполнилось. Он там, Дима, – чабан махнул рукой в сторону гор. – Скоро должен молодых сарлыков пригнать!

Через пару минут на склоне, в полукилометре отсюда, появилось стадо сарлычат, за ними бодро двигалась фигурка мальчика. У меня отлегло от души. «А, может, все обойдется?» Пока дожидались виновника торжества, пили чай в юрте, степенно побеседовали о погоде, здоровье скота и людей, о расплодившихся волках… Парень перешагнул через порог и поздоровался. Я встал:

– Здравствуй Хеймер-оол! Времени у нас совсем мало. Пойдем, покажешь, где суслика нашел!

Мальчик провел нас к склону горы на небольшую полянку, густо изрытую суслиными норами, показал место, где он заметил медленно идущего и шатающегося «как пьяный», зверька. Я прикинул расстояние – до юрты метров сто, не меньше.

– Хорошо, и что ты сделал? Позвал «чумников»? – в глубине души я все еще надеялся на хорошее.

– Не, я его взял и принес к машине. Там отдал.

– Хорошо, а нес ты его в чем? В тряпке какой-нибудь? – я уже непроизвольно как будто подсказывал пареньку – что надо отвечать.

– Не, я его кепкой поймал, в ней и принес.

– Какой кепкой?

– Да вот этой! – мальчик снял с головы свою кепку-бейсболку и протянул нам. Мы все попятились.

«Ой-ей! Да уж, парень, тут, кажется, ты влип!», подумал я и, с уже последней надеждой, поинтересовался:

– Хеймер-оол, ну, ты же завернул суслика в бейсболку, нес его на вытянутых руках, отдал дяде-зоологу, потом вымыл руки и лицо с мылом и выстирал бейсболку?

– Нет, а зачем? Нес я его, вот так, – он показал, как прижимал зверька к груди. – Смотрел на него, ему совсем плохо было… А потом отдал дяденьке и кепку одел. Не, руки не мыл. Да и вообще, у нас здесь в горах грязи нет. Я по радио слышал!

– Тебя от чумы в этом году прививали? Ну, плечо врачи в интернате царапали?