Семен Ханин - Первая зорька

Выйдя на улицу, я стал неподалеку от входа. Вопрос был личный, и я хотел подойти к паре, как будто встретив случайно, дабы передать привет от двух выселенных стариков.

Мне навстречу шли двое: Дима и Юлия. Брат и сестра, муж и жена? Я, кстати, так и не знаю до сих пор. Неважно. Они чуть-чуть касались друг друга пальцами и были счастливы. Это было видно по лицам, по воздушной походке. Завидев таких людей, мы зачастую улыбаемся в ответ и продолжаем путь, вспоминая о чем-то своем, радостном и приятном. Я не виню себя, что остался стоять в тени. Потом долго думал об этом. Кто я такой, чтоб портить счастье ребят, оплаченное жизнями двух стариков?

Да, вот еще что. Хотите – верьте, хотите – нет, но после, мне часто снится сон, где меня выселяют с тележкой на улицу, и я толкаю ее вперед по оставленному стариками следу.

Вы думаете легко быть сиротой? Даже если ты родился в такой преуспевающей стране, как Швеция, и живешь в самом что ни на есть современном детском доме со своим бассейном, площадкой для большого тенниса и компьютерным классом, все равно ты сирота. Это как родиться без ноги или руки, и сколько игрушек тебе потом ни покупай, как ни окружи заботой и вниманием, тебе будет не хватать недостающей части тела каждую секунду бытия.

Эрнесто был тем самым сиротой, и сейчас, когда двери огромной фармацевтической корпорации растворились перед ним – юным биологом, он чувствовал, как не хватает родителей, встретивших бы его овациями по случаю первого трудоустройства. Что стало с ними и как он очутился в детском доме, оставалось полной тайной. Чиновники что-то напутали или потеряли, и даже сейчас, когда он имел право узнать о себе все, не могли толком ничего рассказать. Его вроде и не подкинули, однако данные о родителях отсутствовали напрочь. Но такое безалаберное отношение чиновников не стало для Эрнесто серьезной раной – сирота и не такого натерпится за свою жизнь.

Первый день работы, а значит, свой собственный доход, а не помощь государства. Значит, вскоре свои деньги, тратить которые можно, не согласовывая ни с кем и не посылая унизительный отчет в органы опеки. Стабильная работа открывала путь к собственному дому, хоть и с огромной ипотекой в придачу. Но в сегодняшние дни экономика преподносит поистине чудеса, и нулевая процентная ставка превращала ипотеку в простую рассрочку, выданную на двадцать лет. Ты просто платишь как аренду некую сумму в месяц, а через двадцать лет дом уже твой.

До права получить заветные ключи оставался всего лишь месяц, так как возможность обратиться в банк за заветным жильем возникала после первой зарплаты. Для многих такой месяц длился бы вечность, но только не для нашего Эрнесто. Он еще с детских времен, проведенных в приюте, научился скрашивать серые будни мечтами, часами просиживая у окна и представляя себя повелителем драконов или рыцарем круглого стола. А еще – что, согласитесь, немаловажно – хорошо провести этот месяц помогала секретарша босса Агнета. Симпатии босса к Агнете и ее холодность ко всем остальным мало смущали нашего сиротку. Эрнесто засматривался на нее и мечтал, как славно они могли бы проводить время вдвоем в его новом доме, который он обязательно вскоре получит. Что Агнета променяет внимание босса на любовь молодого сотрудника, ни капли не вызывало сомнения у разгоряченного любовника, а мечтать, как говорится у нас в Швеции, не запретишь никому.

Пришедшая на второй неделе работы весть, что части сотрудников придется принять участие в форуме сторонников неукоснительной защиты природы, разнеслась по компании быстрее, чем вылетает спущенная с металлического поводка пробка из бутылки шампанского. Неделя бесплатного отдыха, где единственной работой будет соглашаться с каждым «зеленым» и так же, как он, требовать немедленных мер по улучшению экологической обстановки, была бы подарком для любого офисного клерка. Эрнесто даже всерьез не рассматривал себя на эту роль, будучи полностью уверен в бесперспективности таких надежд. Но видно, босс предпочел «пожертвовать» самыми незанятыми сотрудниками фирмы, и письмо с приглашением быть на корабле «Франсуаза» грело сердце молодого человека.

Сердце, согретое письмом, надеждой на скорый дом и любовь Агнеты, вдруг по-настоящему раскрылось и засияло лучами так, что даже самый серьезный прохожий бросал на Эрнесто одобрительный взгляд и приветливо улыбался в ответ. Жизнь как будто рассчитывалась с молодым человеком за его сиротское прошлое, за отнятую часть тела и дарила подарки один за другим, услащая встревоженную душу.

Хлопоты сборов были недолги. В таком возрасте сирота еще не успевает обзавестись кучей ненужных вещей, а все нужное всегда умещается в один дорожный саквояж. На высвободившиеся деньги (ведь неделю будут поить и кормить за счет фирмы) Эрнесто заказал красивый букет роз для Агнеты, прикрепив к нему робкую любовную записку, и прибыл в порт.

Лайнер кишел разодетыми людьми, и казалось, что все сливки общества рвутся страдать за экологию. Непривычному к излишествам Эрнесто, корабль, и все происходившее на нем, казались приключениями Алладина, попавшего в «Пещеру Чудес». Шампанское лилось рекой, и крики чаек приятно оттеняли седьмую смену блюд за королевским ужином. Чуть захмелевший молодой сотрудник фармацевтической корпорации даже позволил себе немного погрозить кулаком кому-то невидимому и сказать, что если жизнь готовила для него что-то столь прекрасное, то можно было намекнуть, а не держать его столько лет в горьком неведеньи.

После Эрнесто повалился спать, так как шампанское – штука коварная и рубит, в отличие, скажем, от шведской водки, мигом, а не медленно и степенно погружая в забытье. Проснулся он от того, что кто-то гладил его по щеке нежным прикосновением. Спросонья он даже произнес имя Агнеты и потянулся руками, но упершись в песок, подпрыгнул вверх, как ужаленный змеей. Он вдруг увидел себя по колено в воде на берегу некоего острова, почему-то в костюме, надетом им к вчерашнему ужину.

Естественных два вопроса в данной ситуации вертелись на языке: где я и как тут оказался? На второй вопрос мозг, как он ни был встревожен, ответа не давал никакого. Сам ли выпал за борт или произошло кораблекрушение – все было как в тумане, все старательно вытерто ластиком и залито черной краской. Эрнесто поднялся и решил идти по периметру, обходя неведомое пристанище. В поисках следов цивилизации он шел и шел, пока солнце не стало садиться за тучи. Голодный и мучимый жаждой, он вновь упал на берег. Засыпая, он вновь погрозил кому-то невидимому кулаком и провалился в сон.