Юлия Тарасюк - Под мягким светом лампы

Войдя в квартиру, Агриппина посмотрела на часы. У нее было еще четыре часа свободного времени. Она ложилась спать в десятом часу, а просыпалась к шести. И она как раз размышляла, направляясь в кухню, чем бы заняться. Ее кухня была просторной немного прямоугольной формы комнатой с выходом на открытый балкон, отороченный коваными перилами.

Агриппина в целом любила готовить и делала заготовки, как на неделю, так и на месяцы вперед, что-то сушила или консервировала. Поэтому на подвесных полках всегда можно было увидеть баночки с вареньем и засушенными ягодами.

За окном уже полностью стемнело, когда она закончила ранний ужин и заварила черный чай, нарезав заодно лимон. Все это поместила на поднос и поставила в гостиной на круглый столик с резной ножкой. Примостившись в своем излюбленном кресле, она обратила свой взгляд в окно на соседний дом, где уже понемногу зажигались огоньки людьми, возвращавшихся домой.

Прихлебывая горячий чай, она размышляла о суетности, о том, как текут реки жизни, про то, каким может быть бурным даже самый маленький ручеек, когда он спотыкается о камешки. Фонтан брызг, а смысл? Есть еще и полноводные реки, и тихие ручьи, и заводи. Сколько же в мире путей? Это похоже еще и на то, как можно из одной точки города прийти к другой. Ты можешь выбрать любой путь. Сто, тысячу человек могут выйти из одного пункта и прийти в другой разными путями. Но кто придет позже, а кто раньше? И имеет ли это смысл – приходить раньше? Если ты хочешь прийти заранее – ты идешь коротким путем и смотришь на цель, а если цель тебя не интересует как таковая, ты блуждаешь улицами, изучая дома и растительность на них. И когда ты приходишь к цели позже всех, ты уже столько узнал, столько впитал в себя запахов и звуков, ты устал и, возможно, очень доволен прогулкой. Что будет дальше после этой цели? Разойдутся ли все по домам или будут искать новую цель? И тут ее аллегория оборвалась телефонным звонком.

Агриппина оглянулась на звук, еще раз прихлебнула чай и подошла к каминной полке, откуда доносился звонок.

– Алло, – начала она.

– Полина! – она сразу узнала голос Анны-Марии. – Сегодня такой хороший вечер, не правда ли? Мы с Вильямом хотим пригласить тебя в гости. Посидим, поболтаем, я могу приготовить глинтвейн. Что скажешь, дорогая?

Такого рода предложения всегда ее смущали, половина ее души тянулась к друзьям пообщаться, а другая половина хотела остаться дома и панически перебирала мысли о том, как отказать. В эти мгновения ей хотелось одновременно грохнуть трубкой об телефонный аппарат, провалиться сквозь землю, повернуть время вспять на пару минут и не отвечать, уже зная, кто звонит, превратиться в мужчину и мужским голосом ответить, что такая-то здесь не живет. «Вот черт!» – подумала Агриппина и решила испытать судьбу.

– Хорошо, – неожиданно для себя самой выпалила она и чуть не поперхнулась. – Я могу уже выезжать? – спросила она, пока сама не передумала, и ее горло не сжалось в безжалостных тисках Агриппины-домо-седо-любки.

– Да, конечно! Так ты будешь глинтвейн? Вилли, ты будешь глинтвейн?! – прокричала она уже не в трубку.

Агриппина не слышала ответа, но предварительно отказалась.

Положив трубку, она поняла, что сложнейший перевал в ее сомнениях был преодолен, и теперь нужно было идти туда, где ее ждут.

Она решила ехать на такси – меньше неудобств и сомнений к пункту назначения. Агриппа позвонила на рецепцию и спросила смог бы помощник отвезти ее к друзьям и забрать через два-три часа. Консьерж, не ложа трубку спросил у сына, на что тот быстро согласился. Поистине добрая душа и умелые руки этот Андре. Агриппина пообещала спуститься через десять минут. За это время она осмотрела себя в зеркало, слегка подправила природный макияж на глазах и накрасила губы бордовой помадой – в вечернее время этот цвет очень шел к ее темно-русым волосам и светлой коже с веснушками. Посмотрев на часы, она увидела, что прошло как раз восемь минут и еще две минуты осталось, чтобы закрыть дверь и спуститься к парадному. Пунктуальность была ее визитной картой.

Выйдя в освещенный мягким светом холл, она поблагодарила консьержа, сообщившего, что машина уже ждет ее. Агриппина, не останавливаясь, последовала к выходу.

Вечер уже пах сыростью. Андре – молодой с еще юношеской фигурой слегка сутулился, еще не переняв то достоинство, которое было присуще его отцу. Но парень был настолько открыт и услужлив, что все жители дома, в том числе и домашние питомцы, были от него в восторге, притом что для его юных лет он практически не совершал промахов. Поистине большое будущее ждет этого парня, который не боится работы и искренне любит других людей.

Андре подошел пружинистой походкой и открыл Агриппе двери заднего сиденья, куда она с легкостью плюхнулась. Они тронулись и первые пару минут ехали молча. Но Андре обладал природным талантом к непринужденному общению и искренней заинтересованностью делами других людей. Их консьерж мог гордиться таким сыном, и пусть они оба думали, что парень продолжит дело своего отца, у Агриппины было иное мнение. Слишком он талантлив для этой должности, хотя и отец его был очень умен, вынослив и трудолюбив. Поэтому если эта работа так и останется ему по душе, а он будет счастлив, выполняя свои обязательства и живя бесплатно в одной из квартир на первом этаже, пусть будет так.

– Прекрасная сегодня погода, не правда ли? – начал разговор Андре. – Вы заметили, как сегодня бренчал воздух? А как искрилось солнце?

«Романтик», – подумала Агриппа и задумчиво ответила:

– Да, сегодня прекрасный день.

Они общались на «Вы». Для Андре это было делом профессиональной этики и чести, для Агриппины – делом порядочности и признаком обоюдной равности.

– Я сегодня по заданию отца отправился на рынок, а потом заглянул к своей бабушке в пансион. Вы знаете, она себя там отлично чувствует. К ним приходят дети из детских домов, рисуют их портреты, они вместе лепят, играют в шашки и домино. Детям нравится играть с ними, потому что старики поддаются, но делают это так искренне, – рассмеялся Андре. – Наивные ребята, но не стоит их разочаровывать с первых ступеней жизни. А еще там почти у каждого есть свое животное. Они тоже из приюта или же старички переселяются сюда уже со своими питомцами. Те ночуют рядом с хозяевами. Знаете, как это помогает? Если что неладно с человеком, они начинают выть и скрести двери. Таким образом, дежурные узнают о проблеме и успевают вмешаться и помочь.

– А сколько стариков живет в пансионе?

– Около тридцати. Вы бы видели, какой там парк! Ухоженный зимой и летом газон. Низкое ограждение, которое прячется за аккуратно подрезанными кустами, фруктовыми и хвойными деревьями, поэтому там нет впечатления изоляции. Из соседних деревень им приносят домашние продукты. И хоть у некоторых стариков – диета, они с благодарностью принимают помощь, понимая, что внимание к ним абсолютно искреннее.