Лейла Элораби Салем - Владек Шейбал

Владислав дословно перевел слова доктора, его предостережения. Поляки внимательно слушали, согласно кивали головами, как будто так и надо, словно ничего не происходило. После врач поманил Влада за собой на веранду, там он достал сигарету, предложил одну Владиславу, но тот сказал, что не курит.

– И правильно делаешь, – отозвался врач, потягивая сигарету, – здоровее будешь.

– Какое уж здесь здоровье? Да и нужно ли оно в плену?

– Здоровье – самое главное в жизни: не будет его, не станет ничего. Когда ты здоров и полон сил, тебе и небо звезднее, и солнце ярче. Но стоит чему-то заболеть – голова там, зуб, желудок или хуже того – сердце, и вот все тебе не мило, и свет погас.

– Как вы очутились здесь, в немецком лагере, если вы русский? – задал юноша давно мучивший его вопрос.

– Немцам нужны врачи, хорошие образованные врачи. Они пообещали мне свободу и сытую жизнь, потому я дезертировал из советской армии и перешел на сторону Германии. Я не хочу воевать, не хочу убивать людей, мое призвание – лечить.

– Вы не боитесь своих соотечественников? Ведь если вы попадете в руки русских, они убьют вас как предателя.

– Боюсь, но страшнее всего – жить при коммунизме, потому как это не жизнь, а выживание. Нет, уж лучше смерть или работа на врага.

Владислав внимательно слушал его, внимая каждому слову; много ныне казалось ему не таким как раньше, словно весь мир перевернулся-развернулся другой стороной.

Раз в день врач проводил осмотр, делал уколы, давал лекарственные препараты. Больным специально выдавались одежда и еда из Красного Креста. Доктор приносил большой мешок, в котором лежали банки с тушенкой, сгущенным молоком, кофе и супом -все то предназначалось для заключенных, находящихся на лечении. В свободное время доктор приглашал к себе в кабинет Владислава и подолгу с ним беседовал. Врач, еще молодой, не старше двадцати восьми лет, интересовался жизнью других людей, традиций иных стран и народов, о которых ничего не знал, живя на территории Союза. И Влад охотно делился с собеседником всем, о чем знал, о чем читал, видя в нем родственную душу. Он поведал о своей семье, о родном доме, который видел во сне каждую ночь.

– Моя бабушка по отцовой линии была дворянкой из древнего армянского рода, муж ее – мой дедушка при жизни занимал пост мэра одного крупного города, а позже восседал в Парламенте. Мои родители, все мои дяди и тети – люди образованные, богатые, дай Бог, чтобы они были живы, я так скучаю по ним. Вечерами, глядя в темные небеса, я вспоминаю наш большой дом с обширным садом, где мы любили прогуливаться по умащенным гравием тропинкам, следуя мимо деревьев, кустов роз; как пили чай в увитой виноградом беседке, а перед сном одна из наших гувернанток рассказывала сказки; у меня есть старшие сестра и брат.

– У вас были гувернантки? – удивился врач, глядя на изможденное, посеревшее лицо юноши с запавшими щеками.

– Да, одна была украинка, другая француженка, обе разговаривали с нами только на своих языках.

– Сколькими наречиями ты владеешь?

– Я говорю на армянском, – он загнул один палец, – польском, русском, – загнул еще два пальца, – немецком и французском, ныне – до войны, начал изучать итальянский, но не успел… Мой отец работал в свое время профессором в университете, он художник и потому преподавал историю искусств и архитектуру.

– Вы удивительный человек, Владислав, да еще и дворянского рода. Наверное, тяжко приходится здесь, среди простого люда, грязи?

– Раньше было трудно, а теперь привык уже, ну или хотя бы стараюсь свыкнуться, понимая, что всему есть конец.

Так они общались до полуночи, а затем расходились каждый в свою комнату. Доктор спал в отдельной комнате в немецкой казарме, а Влад в общем бараке с больными и умирающими. Напротив его койки спал старый поляк; он уже не вставал – запущенный туберкулез съедал его изнутри. Старик понимал скорый свой конец, глядел на еще живых и здоровых, в душе завидуя им, проклиная. Владислава умирающий возненавидел особой ненавистью не только за надежду последнего избежать смерти, но и того, что юноша являлся переводчиком у русского врача и немцев, показывая сам того не ведая превосходство над необразованным деревенским людом. Но раним утром старик почему-то глянул на молодого человека иначе и во взгляде его отражалась открывающаяся вечность перед новой дорогой. Больной чуть приподнялся, каждое движение давалось с трудом, причиняя боль. Он поманил к себе Владислава, тихо проговорил:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.