Георгий Нипан - Алая раковина сердца. Инди-новеллы

Наконец Гектору удалось загнать пингвина на штормовку, но укладываться на спину или живот он никак не желал. После очередной попытки Гектора вернуть его в горизонтальное положение пингвин как Ванька-встанька поднимался на лапы и возмущенно размахивал крыльями-ластами. Тут даже мама не выдержала и засмеялась, после чего, глядя на упрямые, но безуспешные попытки Ксюши, завернуть пингвина в брезент, взялась за правый рукав куртки. Ксюша взялась за левый рукав. Пингвин оказался в мешке, из которого торчала только голова. Мама и Ксюша приподняли штормовку и понесли пингвина к лодке. Сзади шел Гектор, не позволяя борцу за свободу выбраться из брезента.

Увидев воду, пингвин успокоился и не возмущался, когда его поместили на дно моторной лодки. Впереди сидели папа и мама, а на задней скамье расположилась Ксюша. Гектор мог бы сидеть рядом, но пристроился возле пингвина, чтобы этот отчаянный парень не попытался вывалиться в воду.

Однако Ксюша и Гектор беспокоились зря: когда «Аллюр» вышел на режим, пингвин как завороженный смотрел на появляющиеся и исчезающие прибрежные пейзажи. Он даже не заметил, как Ксюша тихонько поглаживает его по голове.

– Папа, – крикнула Ксюша, – а как он из зоопарка выбрался?

– Со слоном договорился, – не оборачиваясь, ответил папа, – чтобы тот его хоботом через ограду перенес.

– Ну, папа!

– Думаю, в половодье по канализационной системе. Иногда приходится ради свободы проплыть сквозь дерьмо!

Часа через полтора, сверяясь с картой, папа довел моторку до устья Южной Кельтмы. Пингвина вынесли из лодки на папиной штормовке.

Туристам пора было возвращаться, а пингвину плыть дальше, но уже самому. Он направился к воде и оглянулся, как бы запоминая папу, маму, Ксюшу и Гектора. Добрая душа – Гектор не выдержал и подошел попрощаться. Пингвин не умел обниматься и положил клюв Гектору на плечо.

– Как он, такой и маленький и беззащитный, останется один? – запричитала мама. – Давайте возьмем его домой.

– Он дойдет. Он обязательно дойдет! – сказал папа, протирая носовым платком внезапно вспотевшее лицо. – Ему помогут! У нас любят непокорных.

Папа сел в моторную лодку, следом, всхлипывая, забрались мама и Ксюша. Последним запрыгнул Гектор, только у него хватило мужества не отрываясь смотреть на исчезающую черно-белую фигурку, и он успел увидеть, как пингвин нырнул в речную воду.

Следующая, решающая встреча с людьми произошла через две недели, ночью, возле деревни Канава, название которой как нельзя лучше соответствовало кличкам субъектов, выпивавших у костра. Дембель, Профессор и Опарыш допивали вторую поллитровку дешевой водки, закусывая ее черным хлебом и запеченной рыбой. Опрокинув в горло содержимое стакана, сделанного из пластиковой бутылки, Профессор блаженно выдохнул и вдруг воскликнул, изумленно уставившись в темноту треснутыми стеклами очков:

– Белая горячка!

Дембель и Опарыш проследили за его взглядом. К костру, неуклюже переваливаясь, подходил… пингвин.

– Не боись, Профессор, это не «белка». Это пи́нгвин! – закудахтал суетливый и болтливый Опарыш. – Жратва сама к нам пришла! А может, это пингвиниха? – хихикнул Опарыш, открыв рот с остатками гнилых зубов.

Он схватил толстый сук, лежавший возле костра, и направился к пингвину.

– Не смей! – крикнул Профессор, вскакивая на ноги.

Вряд ли тщедушный и изрядно выпивший Профессор успел бы остановить убийцу, если бы пингвин, угрожающе выставив клюв и приподняв крылья-ласты, сам не бросился на Опарыша. А клюв был неплохой! Не хуже, чем у черного ворона.

От неожиданности Опарыш попятился.

– Тебе, гнида, с ним не справиться! – процедил Дембель, поднимаясь на ноги.

Он подошел к пингвину, брезгливо отпихнув Опарыша локтем.

– Не надо, Дембель! – опомнился Профессор. – Прошу тебя, заклинаю. Ты же наверняка крещеный. Он ведь сбежал. Маленький, неуклюжий, сбежал…

– Заткнись, – оборвал его Дембель, присаживаясь возле пингвина на корточки.

В круглых глазах удивительной птицы он не увидел страха. Только возмущение и отвагу. Такими становились глаза у лопоухого и беспородного Черныша, когда собачонок бесстрашно защищал от обидчиков пацана Витьку. Черныша загрыз соседский овчар, а зареванный Витька взял отцовскую двустволку и застрелил гада! Витька не плакал, когда потом его порол отец. Понимал, что за дело. Отец был справедливым мужиком и пообещал соседу, что следующего такого овчара пристрелит сам.

– Ты за кого меня держишь, Профессор? – произнес, не оборачиваясь, Дембель. – Чтобы я ради жрачки замочил пацана, который ушел в побег со своей зоозоны?

Профессор подошел и тоже присел на корточки возле пингвина.

– А что у него за белые кольца вокруг глаз, как очки? – спросил Дембель.

– Это пингвин Адели.

Профессор заволновался и начал говорить быстро, словно захлебываясь словами, опасаясь, что Дембель его оборвет. Не поймет, не почувствует, что пингвин пришел из забытого прошлого, в котором были мама, друзья, красивые девушки и громадная отцовская библиотека.

– Пингвинами Адели их назвал в честь любимой жены французский полярник адмирал Дюмон-Дюрвиль. Они очень любопытные и непугливые, – Профессор посмотрел на Дембеля и понял, что рядом сидит на корточках большой мальчишка: «Ну, да! Только-только восемнадцать стукнуло. Взяли в весенний призыв и отслужил-то меньше месяца», – а когда Адели ухаживают за избранницей, то приносят в подарок камешек. Если она принимает подношение, значит, брачный союз заключен.

– Это они яйцо носят на лапах? – спросил Дембель.

– Нет, это Императорские пингвины – большие, красивые, с яркими желтыми пятнами на шее, но людей сторонятся и скучные – часами могут стоять столбом.

Дембель протянул правую руку и аккуратно пожал пингвину крыло, словно ладонь.

– Здорово, братан!

Пингвин в ответ щелкнул клювом и, как показалось Дембелю, улыбнулся.

Дембель повернул голову к Профессору и сказал:

– Он к океану бежит. Давай и мы рванем вместе с ним. Я никогда океана не видел. Все равно нам хана. Меня отстрелят, а ты от водки сдохнешь. На белых льдинах, как на белых простынях помрем, и хоть одну живую душу спасем!

– Давай! – глядя в глаза Дембеля, просто ответил Профессор.

– Вы что, охерели? – всполошился Опарыш.

– Вали отсюда, гнида! – не оборачиваясь, произнес Дембель. – Он запустил руку за пазуху и достал пистолет Макарова. – Ну, считаю до трех, – Дембель щелкнул предохранителем, – раз…

Бросив недоеденную рыбу, пятясь и не отрывая взгляда от Дембеля, Опарыш исчез в темноте.

– Не годится мужику бабское имя носить! Какой из него Адель? Правда, Профессор? Адель, пудель, кудель… Надо что-то простое и наше.