Борис Хазов - Записки Дмитровчанина

Потом было триумфальное возвращение назад, на танцы. Такое уникальное событие всколыхнуло всех. Короче, я добился того эффекта, которого и хотел. Восторженные глаза девчонок, завистливые глаза ребят. Со мной все хотели познакомится. Я для всех стал «героем». Когда танцы возобновились, я был в центре внимания. Все хотели со мной танцевать. В перерывах между танцами ко мне походили ребята, кто поболтать, кто познакомиться. Всем хотелось быть поближе к такому смелому парню. Ну, я, конечно, не подкачал. Хвастался напропалую, стал местной «знаменитостью». В общем, вечер удался…

Потом танцы закончились, выключили свет, разошлись все ребята по домам, а мне надо было добираться в лагерь. Автобусы уже не ходили. И я пошел пешком на железнодорожную станцию, чтобы утром с первой электричкой доехать до Дмитрова, а там на автобусе добраться до Вербилок. Пришел на станцию. Это было бревенчатое, обшитое досками здание, с большим залом ожидания внутри, кассой и деревянными лавками по периметру зала. Тускло горела лампочка в углу, я лег на одну из лавок и заснул, спокойным сном. С чувством полного удовлетворения собой.

Утром, я добрался до лагеря, во время, к подъему… Прошло с тех пор больше пятидесяти лет, и, рассматривая этот случай с высоты сегодняшнего возраста, мне становится как то неловко и немного стыдно за то, что я сделал. А тогда мне было хорошо…

К лету 1963 года я считал себя настоящим строителем. Наверное, так оно и было по тем временам. В Дмитровском строительном техникуме, в котором я очно учился с 1961 года, проводили или внедряли новые формы обучения, начиная со второго курса. Мы три дня в неделю учились и три дня работали на стройках народного хозяйства, как тогда говорили. Ну и, конечно, все летние месяцы. Если честно, нам это нравилось. Во-первых, мы знакомились с новыми людьми, осваивались и вливались в новые коллективы строителей, работающих по всему Дмитровскому району. Знакомились с новыми профессиями, о которых у нас раньше даже представления не было. Ну и наконец, мы реально зарабатывали деньги, небольшие, но это всегда было подспорье семейному бюджету. Знаете, как раньше было. Хочешь сходить в кино или на танцы – иди к родителям и проси денежку у них. А как стали работать, оставляешь маленькую заначку – и свободен, в финансовом смысле. Так что я к этому периоду уже освоил несколько профессий на второй разряд, а штукатура даже на третий. Учитывая, что я к тому же занимался спортом, то был довольно самоуверенным, крепким пареньком, да еще и «настоящем строителем». И когда начальник ремонтно-строительного управления, по простому РСУ, в Дмитрове, товарищ Николаев пригласил меня в свой кабинет и предложил летом поработать «мастером» на стройке, то я, конечно, согласился. Но поставил один вопрос. Мне не было 18 лет, и я по закону, не мог быть материально – ответственным и не мог отвечать за «Технику безопасности» на объектах и при производстве работ. Но, знаете, как бывало, наступило лето, работы очень много. Мастера и прорабы, «штатные», не осиливают все. И начальство подыскивало для них помощников, самостоятельно строящих объекты, но под эгидой штатных ИТР. То есть отвечают за объекты и работу на них «штатные» прорабы, ну а вкалывают помощники. Так вот, меня прикрепили к прорабу, Шаронову Геннадию. Это был невысокий, крепкий, молодой мужчина, с сильно загорелым лицом и громким командирским голосом. Он дал мне стол в кабинете ИТР, довольно грамотно разъяснил мне мои обязанности, проэкзаменовал меня и, как мне показалось, остался доволен. И началась работа. Каждое утро – планерка. Отчет о проделанной работе и задачи на текущий день. У меня постоянно было от трех до пяти объектов, разбросанных по городу и району. Разброс по расстояниям был довольно большой. Один объект на улице Комсомольской, другой на Инженерной, третий в городе Яхрома (это психиатрическая больница), четвертый на улице Оборонной. Я сейчас удивляюсь, как тогда ухитрялись работать. Подготовка проектно-сметной документации, материальных отчетов, расстановка людей по профессиям, обеспечение материалами, контроль за самими работами и их качеством. И все это пешком. Причем легкового транспорта не было вообще. Материалы и грузы перевозились или гужевым транспортом, то есть на телегах, запряженных лошадьми или самосвалах. Кроме того, был у нас какой-то мотороллер с кузовом, на котором развозили мелочевку. Так и работали. И все бегом, бегом. В тот день, о котором я хочу рассказать, мне пришлось работать в самой конторе РСУ. Управление тоже строилось и расширялось. За мной закрепили строительство двухэтажной ТП (трансформаторной подстанции). В этот день у меня там работало звено каменщиков: Николай Голубев, Суханов Виктор и Инюткин Глеб. Все каменщики со стажем, опытные. Все бывшие сидельцы-то есть бывшие заключенные. Летом, когда было жарко, они раздевались до пояса и я с любопытством рассматривал украшенные татуировками тела рабочих. Кстати, только тогда я узнал, что у нас в СССР каждый второй мужчина сидел в лагерях или тюрьмах. Это было шоковым открытием. Слышал, что в свое время за десяток колосков «сажали», за опоздание или не выход на работу «сажали». Было очень много различных статей «УК» направленных в основном на граждан.

Мы, молодые ребята шестнадцати-восемнадцати лет, в пятидесятых годах, жили совершенно свободно и не задумывались над изнанкой жизни. А вот на стройке мне она стала открываться и этой стороной. Когда из сорока человек, работающих у меня на объектах, примерно тридцать пять бывших «ЗК», начинаешь понимать инструкции прораба, касающиеся дисциплины, пьянки, отношениям в коллективах. Хотя, с другой стороны, как себя поведешь. Если работаешь как «вол», то и отношение к тебе со стороны рабочих соответственное. У меня, например, очень редко было, чтобы рабочие сидели без работы и материалов. А значит, и рабочие могли работать без простоев. И получать по тем временам нормальную зарплату, которая была примерно от рубля семидесяти копеек до двух рублей в день у квалифицированных работников. У подсобных поменьше. Но вернемся на стройку. На площадке «ТП» у меня стоял автомобильный кран с электроприводом и работало звено каменщиков. Постоянно подвозили раствор и кирпич. Работа «кипела». Приятно было видеть, как ряд за рядом растет кирпичная кладка, монтируемая опытными руками каменщиков. Я то убегал на другие объекты, то залезал на леса, с которых вели кладку, для проверки качества. И очень заинтересовал меня автокран, который беззвучно делал «вира»-«майна», подавая раствор в бадьях и кирпич на поддонах на леса второго этажа «ТП». А когда наступило время обеда и все рабочие ушли на обед, то я, быстро перекусив своим «тормозком», залез на кран. Кабина крановщика по тем временам выглядела не менее эффектно, чем сейчас кабина космического корабля. Всякие цветные кнопки, никелированные тумблеры, лампочки приборов, переключатели крановых операций контроллеры – все это меня ошеломило, и захотелось попробовать включить оборудование и поработать самому. Учитывая, что под каждым рычажком, переключателем, лампочкой висели металлические таблички с описанием, для чего они нужны, мне показалось довольно просто управлять краном. И я нажал главную кнопку включения крана. Пульт управления сразу засветился зелеными огоньками в ожидании дальнейших действий.