Матвей Снежный - Твои маленькие трагедии

Слишком красивый, чтобы быть реальным. Зеленые глаза, спрятанные за тонкой оправой очков. Светлые растрепанные волосы. Дорогая дизайнерская рубашка с золотыми запонками из последней коллекции, что прилагались в подарок при покупке костюма…

И тут Корни осенило. Черт, да это же Уильям Тейлор! Сними с него очки, сделай на несколько лет моложе, надень черную футболку – и вот оно, лицо с билбордов. Сын знаменитого дизайнера, у которого Корнелия могла бы проходить практику, если бы не звонок Виктории. Боже, теперь девчонка еще и знает, где ее личный водитель. В какой больнице.

Голова резко закружилась. Сознание отказывалось принимать происходящее.

Весь мир рушился по кусочкам.

Фоном звучали какие-то вопросы, которые Корнелия не могла разобрать – мысли звучали слишком громко. Теперь она потеряла все. Теперь у нее нет ни единого шанса на нормальную жизнь – и за это спасибо родителям, что сюда ее привезли. С отметкой о лечении ее не возьмут на нормальную работу. С помощью Виктории вряд ли хотя бы одна дверь в Гротхене откроется для Корнелия. Теперь даже последние друзья останутся в прошлом, Люк не посмотрит в ее сторону, никто не протянет ладонь… Потому что теперь нет Корнелия Флоренс. Есть «та чокнутая», «девочка из психбольницы» и «таких нужно изолировать от общества».

Перед глазами резко потемнело, дыхание сбилось. Корни слышала, что кто-то кричит, но она не знала, что это ее собственный голос. Резкая боль в плече едва не вернула реальность, но так же затянулась дымкой, как и все остальное.

– Уносите ее в палату, – последнее, что ей удалось разобрать.

***

– Не хочешь браться за нее, да? – усмехнулась мадам Стоун, захлопнув папку с документами. – Считаю, что это одна из форм шизофрении.

– По одним галлюцинациям судить глупо, – фыркнул Уильям, поднимаясь со стула. – Может, травма или посттравматический. Или вообще биполярное расстройство. Ее что-то триггернуло, но я не знаю, что. Видела ее? Какое-то воспоминание или осознание…

– Пока на транквилизаторах поспит, дальше – посмотрим.

– Хочешь ее два месяца тут держать? – усмехнулся Уильям. – Если я ее возьму, то переводом в мое отделение, сейчас забирать не буду. Своих пациентов хватает, еще твоих осматривать.

– Мне она тоже не очень-то нужна. Ты видел, что у меня только одна свободная койка? Поговори с комиссией, у тебя-то пусто почти.

– Сначала проведите исследования и пришлите мне результаты. Я вообще не обязан в этом участвовать, – поморщился Уильям.

Стоун была права – в первом отделении действительно пациентов находилось не очень много – человек десять от силы при вместимости в пятьдесят. Тейлор никого не задерживал, если видел, что лечение успешно или бессмысленно, да еще и порядки постоянно требовал изменить. Мистер Дюваль, главврач клиники, относился к Уильяму с какой-то отеческой привязанностью и часто шел на уступки, вроде разрешения оставлять при пациентах их вещи и технику, гулять по территории и не запирать палаты на ночь. Это раздражало почти всех врачей, кроме Джека Ричардсона, что работал психиатром в паре с Тейлором.

– Не хочешь – не бери, но я жду тебя на следующий осмотр. Может, все-таки передумаешь.

– Ладно, – процедил Уильям, покидая кабинет.

Витиеватые коридоры клиники напоминали о том, что здание давно требует ремонта, но в бюджете не выделяли достаточно средств для этого. Уильям пришел сюда три года назад – он был выпускником, его не брали в приличные клиники и единственное место, в которое согласились взять новичка – государственная разваливающаяся клиника с двумя корпусами на территории. Мистер Дюваль, который когда-то преподавал общую психологию, едва не визжал от счастья, когда понял, что смог заполучить в работники одного из лучших выпускников. Первое время Тейлор работал в четвертом отделении, под руководством Аннет Крон, но когда освободилось место в первом – Уилл получил перевод к Ричардсону. Смуглый мужчина казался очень строгим и серьезным, пока не выяснилось, что он выступает в ночных клубах как диджей, обожает красные кепки и в целом излучает столько позитива, что Уильям бы засомневался в его здоровье, если бы не знал, что это лишь акцентуация.

Тейлор старался не брать настолько юных пациенток, как Флоренс. Он понимал, что они могут слишком быстро привязаться к нему – и влюбиться исключительно из-за терапии, не более того. Они не могли увидеть в нем личность, как и сотни поклонниц, от которых он устал еще во времена работы в модельном бизнесе. Из-за этого в личной жизни и не складывалось ничего – за смазливой внешностью Уильяма скрывалась любовь к классической музыке, видеоиграм, трудам знаменитых психологов и сложный характер.

Чтобы его не узнавали, он начал носить очки, но и это не выручало. К счастью, с последней съемки прошло больше семи лет, поэтому все реже и реже кто-то мог понять, что перед ними мальчик с билбордов и обложек. Отец в свое время был против того, чтобы Уильям шел на психфак, но Эмили успела его уговорить, до того, как пропала без вести.

Эти воспоминания редко напоминали о себе – прежде чем идти работать с пациентами каждый психолог или психотерапевт должен пройти не менее ста часов личной терапии.

– Смотри, не пересчитай носом косяки! – усмехнулся Джек, заметив товарища еще в конце коридора.

– Что у нас сейчас по пациентам? – Уильям моментально вернулся в реальность из своих мыслей.

– Что, Стоун опять кого-то навязывает?

– Как ты угадал? – улыбнулся Тейлор. – Привезли к ней девчонку, мелкая еще совсем, из жалоб – галлюцинации и все.

– И ты, как верный рыцарь, прискакал ее спасать! Угадал?

– Нет! Я думаю, стоит ли вообще браться. Девочка кажется адекватной, пока не срабатывает триггер – во время беседы она что-то вспомнила, свернулась в комочек и закричала. Я предположил посттравматический, Стоун сходу шизофрению ставит.

– Ой, да дай ей волю – она всех будет галоперидолом 1 1 Галоперидол – антипсихотик, созданный в пятидесятые. Применяется по сей день. и электросудорожной 2 2 Электросудорожная (шоковая) терапия – метод лечения психозов, депрессий и ряда психических расстройств. лечить! – рассмеялся Ричардсон. – Пациентку уже обследовали?

– Нет, она полчаса назад поступила. Родители заполнили документы и уехали, она, видимо, в ужасе от происходящего.

– Я бы тоже не радовался, если бы меня у Стоун закрыли! Честно, мне она в кошмарах снится! – Джек вздрогнул, демонстрируя ужас, который навевала коллега. – Мы с ней еще в прошлом году поругались на конференции, где она утверждала, что при лечении депрессий нельзя использовать антидепрессанты третьего поколения, видите ли не изучено. А то, что побочных действий меньше – так это не важно!