Матвей Снежный - Твои маленькие трагедии

– Так что у нас с пациентами? – нетерпеливо перебил Уильям.

– Ну пойдем посмотрим, я же не ношу все бумаги с собой, – фыркнул Джек, покидая здание.

Первый корпус стоял на значительном расстоянии от второго, хотя их разделяла всего одна тропинка, окруженная мелкими кустарниками. Кто-то заботливо высадил хвойные деревья вокруг больницы, чтобы создать ощущение леса и покоя. Будто бы не за стенами белых кирпичных зданий ежедневно раздавались крики персонала и пациентов. Огромный забор, скрывающий территорию от посторонних, давно казался привычным.

Уильям молча прошел за Джеком в свой корпус и вздохнул спокойно. Голубые стены, которые он же и красил в прошлом году, встретили привычным молчанием. В это время у пациентов был тихий час – но они могли разговаривать, если не шумели. Молодая медсестра на посту улыбнулась Уильяму и сухо кивнула Джек, приветствуя.

– Сегодня у нас все спокойно. В женском крыле никого нового, в мужском – азиат, который называет себя Ханом. Пожилой, но очень милый!

– Спасибо, Рози. Подай-ка нам список пациенток в женском крыле, – Тейлор оперся о стену и протянул руку. Девушка молча вложила в нее листок.

«Сабрина Кросс, 29 лет, пр. диагноз – пограничное расстройство личности.

Джулия Велл, 25 лет, пр. диагноз – эндогенная депрессия.

Кия Ли, 30 лет, пр. диагноз – психопатия.

Аврора Бонн, 30 лет, пр. диагноз – аффективное расстройство неуточненное».

– Вау, да у нас курорт для интроверта! – рассмеялся Джек, заглядывая за плечо Уильяма.

– Ладно, посмотрим, что дадут тесты и анализы. Тогда и решим.

– Я была бы рада новенькой! – проворковала Рози. – Из местных пациенток только Джулия со мной разговаривает! Она очень милая, но часто грустная или молчит.

– Рози! Мы не можем дружить с пациентами! – фыркнул Тейлор, наклоняясь к медсестре.

– Вы – злюка! Бессердечная злюка! – девушка показательно отвернулась, но проследила, что листок со списком пациенток возвращен в нужную папку.

«Шел бы я лучше школьным психологом», – подумал Уильям прежде, чем закрылся в кабинете. Он не разделял восторги Джек и Рози.

« – Флоренс, ты права в переходе купила?! Я вообще-то опаздываю! – Виктория как всегда возмущалась, отвлекая Корнелию от вождения. – Либо поезжай быстрее, либо я убавлю твое жалование!

– Мисс Уордсон, мы не можем…

Девушка не успела договорить – ровно в тот момент, когда она повернулась к заднему сидению, перед авто резко затормозила дешевая легковушка. Вспышка, глухой звук удара – и все погрузилось во тьму.

Из темноты к ней тянулись прозрачные руки – десятки, сотни склизких и вездесущих ладоней. Они заполняли пространство, вытесняя воздух, сжимая горло Корни и заставляя ее хватать воздух ртом. Незнакомые голоса шептали: «Ты убила ее, ты убила ее. Твоя семья потеряет все, потому что ты не справилась с вождением. Ты не способна. Ты все сделала не так, Корнелия. У тебя нет шансов».

Сердце выбивало десятки ритмов и быстрые удары звучали в висках. Девушка пыталась убежать, но куда бы она ни ступила – прозрачные руки вылезали сверху и снизу, преграждая путь. Страх сменялся липким ощущением ужаса и безнадежности, внизу живота скрутился тугой комок. Почувствовав холодные касания в районе груди Корни закрыла глаза и сдалась. Голоса были правы. Она не справилась. Она все потеряла ».

Корнелия испуганно подскочила в постели, сначала не понимая, где она и что происходит. Белая футболка прилипла к спине, покрытой холодным потом. Сбитое дыхание никак не хотело восстанавливаться, но постепенно девушка смогла успокоиться и выдохнуть.

Когда остатки кошмара развеялись, взгляд Корни остановился на ржавеющих решетках большого окна – все еще общая палата в психоневрологической больнице, все еще скрипучая кровать со старым матрасом и одна соседка у стены, шесть – по направлению к двери и одно пустое место. Еще семь кроватей напротив, застеленных или со сбитым постельным бельем – женщины разных возрастов просыпались, брали с собой полотенца и зубные щетки и медленно выходили в холодный коридор.

Корнелия сунула руку под подушку – нашла такой же набор для утренних гигиенических процедур, еще не распечатанный. Видимо, пока она спала, приходили родители и оставляли часть необходимых вещей. Когда Корни поднялась и проследовала за выходящими, то заметила, что медсестры открывали решетки, отгораживающие два умывальника у дальних палат, ближе к балкончику.

Только девушка хотела пойти чистить зубы в туалет, так как там никого не было, как одна из санитарок погнала ее в общий строй. Ожидание, казалось, тянулось мучительно долго, и вода была едва теплой, когда Корни опустила под струи руки и щетку. Долго умываться и чистить зубы ей не удалось – сзади также собиралась очередь.

Когда она вернулась в палату, у входа санитарки оставили два старых железных ведра, в которые бросили по таблетке хлорки – резкий запах ударил в нос, напоминая о худших обязанностях во время учебы – в школе часто оставляли мыть кабинет химии из-за неугодного преподавателю поведения, и ладони Корнелии часто покрывались ранками и трещинками, что не заживали по несколько дней.

Она была невезучей – то пробирку перевернет, то случайно устроит взрыв, то отвлечется на поющих птиц за окном – и все, эксперимент заливает парту, а мадам кричит так, что даже осколкам стало бы неловко или стыдно.

Пациентки, что лежали у дальних коек, поднялись за швабрами. Корнелия вздохнула. Она даже подумала, что могла бы помочь и вымыть пол самостоятельно – лишь бы отвлечься на что-либо, но одна из медсестер позвала ее за собой. Как всегда – по фамилии, никаких приветствий или намека на вежливость.

Девушку снова повели по короткому коридору после палат – где находились кабинеты врачей. В этот раз остановились у того, что посередине. Внутри пахло спиртом, немолодая женщина в латексных перчатках перебирала шприцы и пробирки. Белоснежная плитка на стенах была так вычищена, словно ее намывали каждые полчаса.

Корни и прежде сдавала анализ крови – поэтому ничего особенного для нее не произошло, стандартная процедура на несколько минут. Зачем это было необходимо делать в такой больнице – она не знала.

Появившийся прозрачный силуэт за спиной медсестры прошептал:

– Они знают, что у тебя нет туберкулеза и прочих болезней. Родители принесли твою карту. Но им нужно знать содержание гормонов в крови и вообще в каком ты состоянии.

Корни едва сдержалась, чтобы не спросить вслух, зачем же это необходимо.

– Ты ничего не видела, – хмыкнул силуэт и растворился.

Девушка вздохнула, тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли.