Матвей Снежный - Твои маленькие трагедии

Корнелия молча устроилась на предложенный стул. Единственный, не считая того, что занимал Тейлор. Девушка не могла не заметить, что несмотря на старую зеленую обивку, сидеть действительно удобно.

– Сейчас я дам тебе разноцветные карточки. Не нужно их запоминать – просто расположи по порядку от того, что тебе больше нравится, до того, что кажется самым неприятным.

Уильям разложил перед Корни куски картона: черный, красный, желтый, коричневый, серый, желтый, синий, розовый. Девушка смотрела на них не более минуты, пока не начала менять местами. Мужчина, внимательно наблюдая за расстановкой цветов, едва сдержал вздох. Она явно взволнована и расстроена, даже без теста это можно сказать – сидит так, будто вот-вот ее сгонят с несчастного стула, съежилась вся и близко к краю.

– Хорошо. Расскажи немного о себе. Чем ты занимаешься?

– Я собираю деньги на обучение в школе моды, хочу стать дизайнером. Последние полгода я работала на Викторию Уордсон в качестве ее личного водителя.

Уильям едва не усмехнулся. Он помнил темноволосую девчушку, с которой когда-то близко дружил – в подростковом возрасте они были близки, но затем каждый пошел своей дорогой.

– Что тебя сейчас беспокоит?

– Мне снятся кошмары с аварией или с ее возможными последствиями. И я вижу призраков там, где их быть не должно.

– Они с тобой разговаривают?

– Редко. Чаще всего они говорят то, что я могла бы сама подумать, если бы чувствовала себя лучше.

– Здесь кто-нибудь есть?

Корнелия осмотрела помещение, после чего ответила:

– Нет.

– Тогда мы приступим к следующему заданию. Я буду называть тебе слова, твоя задача – зарисовать что-то, что помогло бы тебе позднее вспомнить сказанное. Художественные навыки не важны.

Уильям придвинул один из пустых листов Корнелия, положил рядом простой карандаш.

– Веселый праздник, – мужчина выдержал паузу секунд в тридцать, прежде чем продолжил, останавливаясь после каждого значения. – Тяжелая работа. Развитие. Вкусный ужин. Смелый поступок. Болезнь. Счастье. Разлука. Дружба. Темная ночь. Печаль.

Из-под карандаша Корни постепенно вырисовывались схематичные образы. Воздушные шарики, камень и молот, какие-то значки… Уже по тому, что девушка рисовала, Уильям понимал, что никакой шизофренией у испытуемой и не пахнет – слишком четкие образы, которые мог бы изобразить любой здоровый человек. Нет абстрактных линий или зачеркиваний – все имеет свое место, не расползается по всему листу и довольно легко определяется. Если он не заберет ее в свое отделение, то Стоун закормит ее лекарствами, которые ей не нужны. Этой девочке не место среди тяжелых. Ей вообще не место в подобном заведении. Но лучшее, что мог для нее сделать Уильям – попросить Джека принять пациентку. Ради ее же психики, она все-таки слишком молодая, чтобы ставить на ней крест и закрывать ее в бесконечном круге «больница – дом – больница». Ей можно помочь – и Уильям все больше понимает, что больше не может отказываться от перевода.

– Здесь тест, который тебе придется забрать с собой в отделение, – мужчина протянул Корни целую стопку листов. – Ты должна сама ответить на все вопросы, максимально честно. Если кто-то будет тебе помогать, то результат получится неверный. Поэтому будь внимательна, хорошо?

– Ладно.

– Ты говорила, что тебе снятся кошмары. Давно это началось?

– После аварии, – Корнелия наконец-таки села свободнее. Уильям постепенно перестал вызывать ассоциации с Викторией – он не позволял себе лишнего и вел себя как обычный специалист. – Мисс Уордсон бывает невыносимой, а в тот день я очень устала. Я надеялась, что она замолчит, и когда повернулась к ней на секунду – в нас влетела машина. Это моя вина. Если бы я не отвлеклась, ничего бы не случилось. Но теперь я даже не знаю, что Виктория может сделать. Я боюсь, что она закроет кондитерскую родителей и мы останемся без всего. И это все моя вина. Моя большая вина.

– Почему вы можете остаться без всего? – мужчина задал такой простой и глупый вопрос.

– Как это?! – Корни покраснела и едва не подпрыгнула от возмущения. – Потому что Виктория скажет отцу, а ее отец – друг мэра Гротхена! Я знаю, что она очень злая и обидчивая.

– Почему ты пошла работать именно к Виктории Уордсон? – Уильям медленно заполнял бланк обследования, думая, когда можно вернуться к последнему тесту и заново пройти Люшера.

– Это единственное место, где я могу честно заработать большие деньги. И это лучше, чем торговать собой или обманывать людей. Я не выдержу нечестной работы – уж лучше помогать родителям в кондитерской и мыть полы, чем подставлять других, – девушка поджала губы.

– Хорошо, – Уильям не сдержал улыбку. Корнелия, оказывается, довольно честная девушка, если поверить сказанному. – Теперь вернемся к твоим рисункам. Сможешь вспомнить все слова?

– Хм, – Корни заметно напряглась и нахмурилась. – Шарики – это веселый праздник. Камень и молот – это шахтеры, то есть тяжелая работа. Схема роста – это развитие, так обычно обозначают на разных листовках и рекламах с мотивацией. Куриная ножка – вкусный ужин.

Девушка замолчала на несколько секунд, разглядывая схематичную медаль.

– А! Это смелый поступок. Подвиги награждают медалями. Градусник – болезнь. Улыбающийся ребенок – это счастье. Руки, которые не могут дотянуться друг до друга – разлука. Человечки, которые рядом – дружба. Звездное небо – темная ночь. Плачущий – печаль.

– Хорошо, – Уильям кивнул. – Остался последний тест, после чего ты вернешься в отделение. Когда заполнишь большой, передай любой медсестре – они отдадут его мне, я посчитаю результаты и сообщу твоему лечащему врачу.

– И тогда мне дадут таблетки?

– Не обязательно. Лечение не всегда состоит из одних лекарств. Пока за тобой просто наблюдают, решая, что делать дальше.

– Поняла, спасибо, – вздохнула Корнелия.

Уильям разложил перед ней снова кусочки разноцветного картона. В этот раз более яркие цвета оказались в начале – девушка явно успокоилась, но все еще заметно переживала.

– Все, можешь идти. До встречи, – мужчина убрал все со стола в одну из полочек под оным.

Корни покинула кабинет, вздохнув с облегчением. Казалось, все не так уж и плохо.

***

– Ты же сам сказал, что не хочешь новую пациентку, – усмехнулась Стоун, явно довольная тем, что ей удастся освободить одну койку.

– Она слишком адекватна, чтобы оставаться в остром, – Уильям положил отчет на стол перед коллегой.

– Подготовь все документы – и завтра можешь ее забирать. Заодно СМИЛ ее прихвати – новенькая зачем-то принесла его мне.

– Я все еще считаю, что у Флоренс посттравматический. Возможно, есть зачатки депрессивного спектра, но шизофренией тут и не пахнет, даже шизоаффективное далеко.