Валерий Медведковский - Трудно быть ребенком

– Значит, Умка в твоих ботинках бегала? – спрашивает бабушка, прочитав сочинение внучки.

– Умка, Умка, – соглашается сочинительница.

– Мама может подтвердить, что вы Умку сетью ловили? – уточняет бабушка.

– Мама может подтвердить, что мое сочинение хорошее, – подтверждает Саша.

– По грядкам бегать не надо, даже если ты сочинитель сказок, – вздохнула бабушка.

Саша подумала и сочинила стихотворение:

Не встану на четыре лапы

И не покроюсь шерстью я,

Скажу всю правду бабушке и маме,

Собакою не стану я.

Мысли у него были маленькие-маленькие, коротенькие-коротенькие, пустяковые-пустяковые.

Толстой А. Н. Золотой ключик, или приключения Буратино

Лето, жара, окна открыты настежь. В 120-й квартире идут разборки. Кричит мать, плачет Вовка, ученик третьего класса.

– Ты мне что обещал? – спрашивает мать.

– Ну, обещал… – отвечает Вовка.

– Я ещё раз спрашиваю: ты мне обещал, за 100 рублей прочитаешь главу «Буратино»? Деньги взял, почему не прочитал?

Вовка начинает реветь.

– Так, быстро читай, пока я собираюсь на работу.

– Ну и иди на работу…

– А ты читай…

– Не буду читать…

– Почему?

– Я разрываю наш договор, – заявляет дитя.

– Молодец! 100 рублей получил, работу не сделал, возвращай деньги, – настаивает мама.

«Оч-ч-чень мне нужны советы старого сверчка…» – вспоминает Вовка, по его мнению, правильные слова Буратино.

– Такого в договоре не было – деньги возвращать, – заявляет юный юрист, наслушавшийся разговоров старшего брата, студента юридического ВУЗа.

– Значит, обманывать ты можешь, а возвращать долги не желаешь? – наступает мама.

Вовка сопит, думает, как поступить по закону, предлагает решение:

– Меня такая семья не устраивает, поэтому я ухожу из семьи.

Мать открыла рот от удивления, невольно вспоминает слова папы Карло: «Ох, ох, на горе себе я сделал деревянного мальчишку». Минутная пауза.

– Пока я на работе, собирай свои вещи и уходи. Когда я вернусь, чтоб тебя в квартире не было.

– Куда я пойду? – спрашивает Вовка.

– Мир большой, найдёшь себе место.

Вовка задумчиво ковыряет в носу. Мать уходит. Её сердце разрывается на части. В голове кружатся мысли: «Я его кормила, поила, а он растет неблагодарным, что же будет? Наверное, его старшие сыновья научили…»

Работа ввалится из рук, заказчики требуют заменить проданные продукты, связь работает со сбоями, в комнате душно.

– Что за жизнь! У других людей дети как дети, работа как работа, а тут – сплошное наказание, «Буратино» растет… – жаловалась себе мама.

Раздаётся телефонный звонок.

– Мамочка, я больше не буду. Я все понял, приходи домой скорей, я тебя люблю, – рыдал в трубку телефона Вовка.

– Ну, вот, – вздохнула мама, – не зря я думала, когда рожала: «Этот ребенок принесет мне счастье».

Порой мы думаем: «У всех чужих людей дети хорошие, а свои – „Буратино“».

Целый месяц Катя собирала LEGO – макет космической станции, рассматривала толстую книгу с картинками о космонавтах, смотрела фильм о запуске ракет. Сегодня объявила деду, что открывает офис по обслуживанию клиентов, улетающих к другим планетам. Для этого в комнате поставили стол и стул так, чтобы Катя видела входящих в комнату посетителей. На столе у нее толстая тетрадь и ручка, сумочка с разноцветными бумажками.

Прием посетителей начался.

– Войдите, присаживайтесь, – Катя приглашает бабушку, деловито листает пустую тетрадь, выбирая место, где можно отметить посетителя. – Что у вас случилось?

– У меня сломался космический аппарат, – робко жалуется бабушка, не усвоившая еще правил игры.

– Если у вас «челнок» и он сломался, то это ко мне, всегда пожалуйста. Нет вопросов, я в них хорошо разбираюсь. Я работаю не только в офисе, но и в монтажном отсеке, потому что я лучше всех разбираюсь в челноках, – водит ручкой в своей тетради.

– Понятно, а если там какие-то неполадки? – спрашивает бабушка.

– Я могу все чинить вообще. Я хорошо понимаю, как надо чинить: что заменить, что спаять, где подвинтить гайки.

Неожиданно переходит к обзору вещей на столе.

– Видите, у меня тут сумочка, в ней красивые, важные вещи.

– А что же у вас там такое? Что там важного в вашей сумочке? – интересуется бабушка.

Катя важно выгребает из сумочки разноцветные бумажки, подает через стол бабушке.

– Это что такое?

– Это красивые вещи, они мне нравятся, можете пойти и подарить их своей дочке.

Бабушка забирает бумажки, продолжает беседовать:

– Скажите, когда у вас ближайший полет на Марc?

– Ближайший полет будет завтра.

– А вы пассажиров берете?

– Я только исследователей беру, потому что пассажиры могут оказаться незнающими. Поэтому я всех, кто поступает на борт, проверяю, чтобы они всё знали. Если кто-то не знает, я отбираю билет, проверяю другого пассажира. Если другой все знает про Марс, вручаю билет ему.

– А этого человека, который не все знает, куда?

– Вообще оставляю на космической станции, он пока будет готовить, убирать, дни считать. Даже может за меня работать, – поясняет Катя.

– Понятно. Можете записать меня пассажиром номер один? – спрашивает бабушка.

– Вас надо проверить специальной пони, которая во всем разбирается, – вынимает из-под стола игрушечную пони, прислоняет к бабушке и сообщает: – Не можете, вы ничего не знаете, вам придется поступить в ученый клуб.

– Где у вас находится клуб?

– Если вы сейчас полетите на «челноке», рейс номер 1, до корабля номер 10, и вас там будут всему учить, чтобы вы могли завтра записаться на наш космолет.

У Кати появляются новые идеи, неожиданно меняет тему беседы, сообщает:

– На Венере есть кратеры.

– А большие там кратеры? – не смущаясь повороту в разговоре, спрашивает бабушка.

– Большие, – Катя широко расставляет руки, показывая, какого размера кратеры на Венере. – А ветры там – просто ураган. Погода очень коварная, у нас аппарат сломал колесо переднее на гололеде, потом ничего не могли сделать, я нашла неисправность и починила колесо.

– Понятно, но со мной-то что решим? – возвращается к основной теме беседы бабушка, прослушавшая лекцию о Венере.

– Так вы же летите до космической станции, – удивляется руководитель полетов, – берите на этот рейс билет, он прямо сейчас полетит. Извините, мне сейчас другого посетителя принять надо, – зовет деда, который стоит в дверях, ожидая своей очереди с собакой на руках.