Юрий Бригадир - Сны скорпионов

Слева, с краю, в четвертом, по-моему, ряду сидели уже две девицы парою – не разлей вода. Подружки явно не собирались расставаться никогда, по крайней мере – в эту геологическую эпоху. Розовые, как поросята, клетчатые, яркие, с вызывающими фишечками и капельками значков, брелочков, цепочек и черт знает еще чего такого, неистребимо сорочьего.

Выше них сидел парень-ботаник, глубоко ушедший в себя. Он не взглянул на меня, когда я вошел и, похоже, вообще не заметил, что я – насекомое – появился в его жизни. За толстыми очками индифферентно блуждали глаза. Лузер по жизни, да. Но на выкрутас способный – это факт. Такой при удачном раскладе легко тебя завалит. Ты в его системе ценностей эфемерный клоп-водомерка, а он – герой из эпической саги.

Далеко дальше, справа сидела девушка, которую я мог видеть только в профиль. Маленькая, светленькая, никакая, незаметная. Ладно, не определил, не понял, бывает. Моль.

На последнем ряду, закинув ноги в белых кроссовках на спинку переднего сидения, развалился парень, в котором одинаково буйно плескался страх и наглость. Этим он был весьма похож на меня в детстве. Только я со временем научился себя контролировать, а он нет. Ну этот перец может и пригодится.

Кроме вышеперечисленных субъектов в геометрическом центре зала находился еще один таинственный незнакомец, но он вытянул ноги так далеко вперед под переднее сидение, что не сидел даже, а глубоко лежал на своем месте спиной. Видно было только часть лица и поганенькую жидкую челочку. Либо устал и спит, либо прячется, а прячется – уже хорошо. Эту устрицу можно пока забыть.

Резюме неутешительное. Какое-то время мне придется наслаждаться жизнью в компании полудурков.

– Девушка! – спросил я, повернувшись к перфорированной девице, – вот здесь что имеется в виду?

Она повернула ко мне голову, явно борясь с желанием послать меня в сатанинские голубые дали. Но себя пересилила и даже пересела ко мне поближе.

– Где? – спросила она неожиданно хриплым прокуренным голосом.

– Здесь написано «кредо».

– Ну кредо и есть. Убеждения имеешь?

– Нет.

– О чем думаешь, чего хочешь, чем дышишь? Веришь во что?

– А извини за нескромный вопрос – ты что написала?

– Я? – усмехнулась девушка, – я написала, что очень хочу, чтобы сдохли все до единого. Но поскольку это невозможно, то пусть тогда я. А я не против.

– Круто, – похвалил я и поманил ее к себе пальцем.

Она придвинулась еще ближе и даже подставила ухо.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Герда, – ответило сатанинское отродье.

– Костя, – почти промурлыкал я, – далеко от меня не отходи.

– Зачем? – удивилась Герда.

– Пока не знаю, – честно ответил я.

– А не пошел бы ты в жопу! – прошипела девушка губами, щедро накрашенными черной губной помадой.

– Не убегай! – засмеялся я и отвернулся.

Так, с ней каши не сваришь. Неуправляемая, зверски одинокая. Но ведь бесполезных людей не бывает. Надо просто правильно их готовить!

Через минут пять я ответил на все пункты анкеты, руководствуясь одним принципом – как можно ярче. Как я понял, жесть здесь приветствуется, а фриков любят.

Когда я дописывал последнюю строчку, то краем глаза заметил, как за приоткрытыми дверями снаружи конференц-зала пробежали несколько человек. Послышались сначала отдельные голоса, затем не очень сильная перебранка, но слов я разобрать не смог. Но зато отчетливо услышал стальной оружейный лязг. Голоса прошли чередой и смолкли; и тут из другой двери, расположенной прямо посредине зала, которую я сразу не заметил, вышла шатенка в длинном платье с высокой, прямо-таки – античной прической и благородной донельзя шеей. Держала она ее фантастически.

– Кто еще заполнил? – спросила она.

Я поднял листок и помахал им в воздухе.

– Что-то я вас не припоминаю, – наморщила женщина лоб.

Вместо ответа я пожал плечами.

– Ну хорошо, давайте сюда! – смилостивилась шатенка и отобрала у меня анкету, – ждите, мы вас вызовем.

Время тянулось. Я стал успокаиваться. Вызвали ботаника, он возвратился минут через пять и, демонстративно не глядя на нас, смертных, вышел из конференц-зала. Потом вызвали попугайчиков-неразлучников. Они вообще не возвратились. Соответственно, заключил я, их там где-то оставляют для каких-то низких скотопромышленных целей. Мысль была очень здоровая, и я улыбнулся. На перфорированную девицу потратили всего несколько секунд, поскольку почти сразу дверь снова открылась и женщина вызвала самого заднего парня в белых кроссовках. Он, ссутулившись, спустился до первого ряда, потом встряхнулся, распрямил плечи и слишком уж решительно прошел внутрь. С ним как-то не сложилось. Судя по всему, его планировали оставить, но он считал себя круче всех и требовал многого. В конце концов, через пятнадцать минут его удалили, и он ушел, нагло хлопнув дверью. Остались никакая девушка-моль, лежачий неизвестный и, собственно, я.

В этот момент женщина с благородной шеей торжественно вышла и театрально объявила:

– Волков, пожалуйста!

«Сионист Пидаров, на сцену», – интеллигентно пошутил я над собой, встал, надел пиджак, застегнул его на все пуговицы и направился навстречу, скажем так, славе! В большой, ярко освещенной солнцем комнате, стоял массивный стол, за которым сидели двое мужчин и одна женщина. Центральный, видимо, командовал, а поскольку у него были густые усы, то я его сразу для себя окрестил «Буденным». По правую от него руку сидел режиссер, художник или еще какой творческий работник в затрапезной футболке. Она вся была искусно забрызгана пятнами, которые складывались в авторский узор. Судя по получившемуся рисунку, футболка либо стоила баксов триста, либо ее давали в нагрузку в «Ашане» за красивые зрачки. Удивительно, как иногда дизайнерская шмотка походит на майку бомжа с вокзала. По левую руку от Буденного сидела дама, глубоко погруженная в хозяйственные заботы, и я для нее был объект материальный, а ни хера не капитан Немо.

Я внятно, не ленясь, сказал: «Здравствуйте», после чего сел перед ними на маленький несерьезный стульчик. Стульчик был не для отдыха, а для посетителей, чтобы у жертвы и мысли не было зависнуть здесь надолго.

Все это сказочное жюри смотрело на меня так, как будто тщательно прицеливалось. Женщина даже глаз прищурила. Но поскольку в моей бурной жизни меня частенько брали на мушку, особенно я не расстроился.

– Здравствуйте, – ответил за всех Буденный, и, без подготовки, сразу взял быка за рога, – вы не очень интересный внешне!

Ну, знаете, я даже немного опешил. Только я открыл рот для оправдания, как меня перебил творческий работник.

– Да, – сказал режиссер или художник или бомж с вокзала, – вы не запоминаетесь.